Сунг

Их метания прекратил мощный взрыв бензобака, куда угодил реактивный снаряд.

Задняя подвеска джипа со свистом метеорита пронеслась над поляной и с треском врезалась в березу. Борис пригнулся и с прищуром проводил до земли плавно падавшую крышу автомобиля.

«Е-мое… — подумал он, — Сколько ж я тысяч баксов за три минуты спалил!. Мне и Русику на всю жизнь бы хватило…»

Окончание операции «Избиение младенцев в русском лесу» провозгласила длиннющая очередь из пулемета: Руслан от избытка чувств прочесал свинцом всю опушку. В голубое высокое небо, сквозь голые ветви берез, с которых осыпалось белое кружево инея, поднимались два столба черного дыма от горевших машин. Теперь только они, да чернеющие перед избой трупы портили вновь воцарившуюся зимнюю сказку.

…Бланки паспортов, нужные печати и пять тысяч долларов США чуть позже нашлись во все том же схроне. И спустя двое суток «ингуш Иса Хаушев», он же татарин Руслан Давлятов, и «белорус Илья Мазуркевич» — с украинцем Борисом Гуршко в одном лице, спускались по трапу самолета в солнечном Ташкенте.

Глава 5 «Дух», золото и спецназ

— Командир… — донеслось до Руслана из темноты афганского приграничья спустя более чем год после описанных выше событий, — Шовкат сигнал подает — едут…

Сержанта Шовката, узбека из Самарканда, который сейчас сидел в «секрете» в двухстах метрах от основного места засады, Руслан вытащил из бухарской тюрьмы.

В тюрягу бывший командир отделения и кавалер ордена Красной Звезды угодил за «нанесение побоев средней степени тяжести». За то, что тот отлупил в кабаке «возникнувшего чувака». И надо было такому случиться, что «чувак» сей оказался племянником председателя райисполкома…

В итоге пришлось Давлятову «напрягать» свое непосредственное начальство, которое подмазало начальника «зоны» и тот организовал «нужному человеку» побег…

И теперь в стылой афганской ночи апреля 1994 года Шовкат в составе группы Давлятова ждал караван.

Подобные караваны с оружием, боеприпасами и медикаментами, во время афганской войны нынешний майор узбекской армии со своими ребятами брал не один десяток раз. Но этот был не простой, а «золотой». В прямом и переносном смысле этого слова.

На трех армейских «уазиках», доставшихся «духам» после вывода «шурави» из Афгана, от границы в сторону Тулукана ехали ящик с тридцатью килограммами золотого песка и влиятельным полевым командиром со свитой в придачу.

Золото было намыто афганскими старателями в пограничной речке Пяндж. И теперь следовало в глубинные районы страны, чтобы надежно улечься в темном, но сухом подвале дома, расположенного на высокогорном плато. Дом принадлежал Нурулло — командиру отряда «духов», что контролировал участок таджикско-афганской границы.

Давлятов получил информацию о планах Нурулло за месяц до событий.

— Откуда у тебя такие сведения! — обычно выдержанный генерал Русаков, некогда служивший в том же ведомстве, что и Давлятов, а сейчас ставший замминистра обороны «по деликатным вопросам» в Ташкенте, возбужденно привстал со своего кресла.

Руслан уклончиво пожал плечами:

— Через информаторов, оставшихся в афганском приграничье.

По неписаным правилам оперативной работы, раскрывать своих агентов не полагалось даже непосредственному начальству. Генерал прекрасно знал правила этой игры, поэтому не стал уточнять свой вопрос. Только спросил:

— Этим сведениям можно верить, ты проверял?

Майор многозначительно опустил вниз подборок: что за вопрос?

Генерал и сам понял неуместность последней фразы. Давлятова он знал еще с тех пор, когда тот после училища молодым лейтенантом попал в Афганистан и начал командовать группой роты спецназа. За это время Давлятов не разу не ходил на доклад к начальству с непроверенными сведениями.

— Присядь, — генерал махнул рукой на стулья у стены.

Другой он потянулся к аппарату прямой связи с представителями таджикского военного командования.

С 1992-го года, на который выпал пик гражданской войны в Таджикистане, военные обеих республик помогали друг другу в борьбе с «исламскими демократами». Позже их стали звать ваххабитами — «вовчиками». Генералы армий среднеазиатских республик в глубине души верили, что парад суверенитетов — дело временное, и рано или поздно они вновь окажутся под едиными знаменами. А враг и теперь у них был один, знакомый еще с войны в Афганистане. Его клоны появились на этой стороне Сырдарьи и Пянджа и, снабженные агрессивной идеологией ваххабизма, они были еще более опасны…

Весь юг республики был залит кровью: «вовчики» воевали с «юрчиками», кулябцы с гармцами и курганцами, русские пограничники — с афганскими «духами», сосед с соседом, а российская 201-я дивизия вместе с самым северным кланом — Ленинабадским, демонстративно изображали нейтралитет. Хотя на самом деле, конечно, это было не так.

В те тяжелые дни ВВС Узбекистана наладили воздушный мост с Кулябом, помогая разгрому врага. И это был только один из видов военной помощи.

…Тонкие лучи заклеенных фар «уазиков» скользнули по дороге.