Супер «Б» с «фрикадельками»

— Ну, это вы загнули! — усмехнулся Боря. — Террористы тут ни причем. А вот с «братками», может, и связался. Помните, как он пришел в школу весь в синяках. Сказал, что упал с лестницы. Но это же фигня. Упасть так, чтобы фонари были под обоими глазами, просто невозможно. Кто-то ему хорошо врезал во время разборки.

На этот раз Вася Цюцюрский от своего «Однозначно» воздержался. Не так давно он сам пришел в школу с фингалом под глазом и говорил, что поскользнулся на банановой кожуре, хотя в действительности получил по физиономии от соседского мальчишки по прозвищу Мистер Мускул за неосторожный прикол.

— А помните, я вам говорил, как у Вовочки из портфеля выпали деньги, — прищурился Стасик. — Целая пачка гривен. Там и пятерки, и десятки даже были. Вы не видели, а я прекрасно видел. И он сразу поторопился спрятать. Откуда у этого нищего столько денег. Мама больная. Отец их бросил. Бабушка пенек…

— Какой пенек? — спросил Вася.

— Ну, пенсионер! Не знаешь, лопух!

— Мда-а, — сказал Боря. — Экс-президент, кажется, связан с криминалитетом…

Лариска жила с Вовочкой на одной улице, и после школы они часто шли домой вместе. Сегодня ей казалось, что он хочет, оторваться от нее. Лариска догнала его:

— Слушай, Вовчик! Ты не… того… не обижайся!.. Я же не знала, что не надо было говорить… Я сожалею… А вообще… ты не переживай из-за этой двойки!

— А я и не переживаю!.. Хочешь анекдот?..

Школьники разговаривают.

— Мне хотелось бы стать волшебником.

— Зачем?

— Чтобы сделать из нашей биологички канарейку и открыть окно.

— Но у тебя же и с алгеброй проблемы, и с геометрией, и с историей… Всех канарейками не сделаешь… И ты же способный… Когда президентом был, ни одной двойки не получил. Просто какой-то невнимательный, не сосредоточенный… Хочешь, давай вместе делать уроки. Вместе легче сосредоточиться. Приходи ко мне. Или я могу к тебе…

— Ой! Ты что? Нет-нет! — замахал руками Вовочка. Ей даже показалась, что он испугался.

— Но надо же что-то делать! — Тебя же могут отчислить из нашего лицея. Столько желающих!

— Не отчислят! Я исправлю. Просто сейчас некогда.

— Некогда? — удивилась Лариска. — Чем же ты так занят?

— Дела… разные… — Вовочка отвернулся. — Хочешь еще анекдот…

Идет по уссурийской тайге группа туристов. Вдруг появляется тигр.

— Не бойтесь. Тигр не голодный! — говорит проводник.

— Откуда вы знаете?

— А вы разве не заметили, что туриста Ковальчука нет уже больше получаса?

— И как ты их запоминаешь, эти анекдоты? Я их сразу забываю… У тебя такая память, а ты хватаешь двойки. Возьмись за ум, Таратута, я тебя прошу!

— Ес, май дарлинг! Просто понедельник — день тяжелый! Ну, я побежал! Гуд бай! — и Вовочка свернул к своему дому.

«Просто понедельник — день тяжелый!» И тут Лариска вспомнила, что Вовочка Таратута почти всегда получал плохие оценки именно в понедельник. «Выходит, в воскресенье готовить уроки ему некогда. Чем он занимается в воскресенье?.. Неужели?.. Папа когда-то говорил, что у него на вокзале украли портфель. Поставил на землю у киоска, когда покупал газеты. Миг — и нет портфеля. Есть категория так называемых вокзальных воров…» — Лариска похолодела.

Ночью ей снился сон. Все было, как в тех американских гангстерских боевиках: мчались мотоциклы, автомобили, звучали выстрелы, горели взрывались, перевертывались «Мерседесы», «Ягуары», «Порше»… И за рулем побитой спортивной машины сидел закопченный Вовочка Таратута. А рядом с ним сидела она, Лариска.

«Так вот какая твоя тайна! Ты, оказывается, гангстер! А я к тебе так относилась!..» — говорила она.

«Да цыц, ты, канарейка! — хрипел он. — А то сейчас выкину из машины!»

«Ах, так! Да я сама выпрыгну!» — она резко открыла дверцу и… проснулась, лежа на полу.

В течение недели Вовочка больше не получил ни одной плохой сценки. Только «хорошо» и «отлично». Но разговоров с Лариской избегал.

В воскресенье с самого утра Лариска с родителями и московскими родственниками, теткой и дядькой, поехали на вокзал. Мамины родители, Ларискины дедушка и бабушка, жили под Фастовом, в селе Кожанка. И сегодня дедушке исполнялось семьдесят лет. Поэтому, собственно, москвичи и приехали — на юбилей.

Лариска любила семейные праздники, когда родственники сидели за длинным столом, весело гомонили, перебивая друг друга, произносили шутливые тосты, острословили и смеялись.

И сейчас, сидя в электричке и глядя, как мелькают за окном деревья, она чувствовала то радостное возбуждение, какое бывало у нее перед семейными праздниками. Она мурлыкала песенку и не сразу обратила внимания на дружный смех в противоположном конце вагона. И вдруг вздрогнула и замерла, услышав знакомый голос, который громко выкрикивал, перекрывая смех: