Супер-женщина

Она приехала в гостиницу немного отдохнуть, пыталась по привычке что-то кинуть в свой дневник, но от усталости уснула. А встала поздно, немножко поругала мужа за то, что вовремя не разбудил. Бегом собирала вещички, два раза оглядела номер, прежде чем выйти, но свой дневник так и забыла под подушкой. Она вспомнила о нем только в самолете, и, хотя никакой ценности он не представлял, ей почему-то было жалко этой тетрадки в клеточку на сорок восемь листов.

Норковая шуба

Вот сейчас закрываю глаза и слышу знакомый голос: «Да чтоб ты сдохла! Подавись своими раками!» И на душе у меня сразу лето, и я вспоминаю запах южного рынка, там пахнет рыбой, чесноком, землей от молодой картошки… Я слышу чаек над азовскими лиманами и вижу, как поправляет шляпу легендарная Люся Натыкач.

О, люди!.. Как она визжала на колхозном рынке, когда торговка раками дерзнула ее обсчитать… Да, да, не прячьтесь и книжечку не закрывайте. Я вас предупреждала: живучие бабенки очень часто бывают противны. Ну и что? Все равно я скучаю по Люсе и сама не могу понять – почему.

1

После развода легендарная Люся Натыкач осталась одна в пустой квартире. Бывший муж забрал всю мебель и, к моему огорчению, прихватил из кухни белый кожаный диван. А я любила покурить на том диване, когда Люся варила свой кофе.

Черт его знает, как она там мухлевала в старой медной турке, но кофе у нее получался самый лучший. Я никогда не пыталась ее переплюнуть, а потому иногда сворачивала с дороги и заезжала к Люсе на чашечку.

Многие, конечно, меня не понимали.

– Как ты можешь с ней общаться? – спрашивали наши общие знакомые. – Люся невыносима. Как только ты выйдешь из ее квартиры, она сразу же выльет на тебя ведро помоев!

– Ведро помоев… – Этой ерунды я не боялась. – Ведро помоев – это мелочь по сравнению с чашкой хорошего кофе.

Кстати, про Люсин развод я узнала не сразу. Она скрывала этот факт сколько могла. А что вы хотели? Чтобы легендарная Люся взяла и призналась: «Да, господа, меня бросил муж. Импозантный Вася Натыкач променял легендарную Люсю на овцу-секретаршу»?

Нет, девушки, вы не знаете Люсю. Норка до пят, маникюрчик со стразами, причесон из салона, леопард, каблуки… Два телефона, на каждом клиенты. Одной рукой Люся с вами здоровается, другой рукой считает ваши деньги.

Она приехала с Украины «с голой жопой», открыла с мужем бизнес и за три года купила квартиру в самом модном таунхаусе. Поэтому никто не мог поверить, что история с разводом у нее всерьез.

– Да что вы? Быть не может! – все так и говорили. – Боевыми танками не бросаются!

В общем, пока у Люси оставались какие-то деньги, она сидела в своей пустой квартире одна, как мышь.

А раньше да… Раньше у Люси крутилось много народу, друзей-подруг она цепляла с легкостью, и все к ней забегали выпить кофейку, посплетничать… Но, правда, иногда случалось, что выскакивали они с ее кухоньки как ошпаренные. Люся, когда была во всем блеске славы, ни одну лахудру просто так не отпустила, а каждой прямо указала на ее несовершенство.

Куме своей она взяла и брякнула: «А кто тебя просил рожать от этого идиота?»

Бухгалтерше урезала больничный и заявила: «Не ной мне про свое здоровье! Ты посмотри, какая ты кобыла. Живешь в свое удовольствие, ни ребенка, ни котенка. С чего у тебя болит голова?»

Соседку тоже научила жизни: «Не сомневайся даже, изменяет он тебе, еще как изменяет. Куда ты вышла в этом платье? В этом платье надо идти в огород и полоть картошку».

И прочее в таком же духе, под волшебный аромат баварского шоколада.

Девушки обижались. Все, кроме меня. Я люблю черный юмор, и к тому же меня спасали наушники с музыкой. Люся варит кофе – а я курю и слушаю джаз.

– Ты посадила всех себе на шею! И муж тебя гоняет, «подай да принеси», и сын растет такой же! А ты как собачонка бегаешь между ними с подносом…

Не помню точно, что-то в этом духе Люся говорила. А впрочем, разве Люся это говорила? Может быть, она просто слышала мой внутренний голос? Поэтому я и не дергалась, тяну кофеек и киваю:

– Let my people go!

– И сама ты лахудра, – продолжала она, подставляя мне блюдце под чашку, – и муж у тебя свинья! Как-то была у вас, вижу – полотенце упало. А твой перешагнул и чешет, как будто так и надо! Он и не думал наклониться и поднять! Зачем ему? Он знает: сейчас ты вскочишь и все за ним подберешь! А я смотрю и думаю: «Да хоть бы ты, зараза, навернулся на этом полотенце!»

Я с ней была согласна на сто процентов, поэтому не спорила. Пью кофе и тихонько напеваю:

– Let my people go!

– Ты слышишь, что я говорю? – стыдила Люся. – Посадила на шею и пляшешь!

Я вытягивала ножки на белом чудесном диване и слушала музыку. А если вдруг у нас и начинались диалоги, так это не я отвечала Люсе, это мой внутренний голос ей отвечал.

– Эх, Люся! Мне проще десять раз поднять одно и то же полотенце, чем воспитывать взрослого человека!

– Ага, поэтому он у тебя и рот открыть не успевает, а ты уже с ложкой стоишь! Только руку мужик протянул, а ты ему: «Чайку извольте, господин».