Супербоец

Вечер затянулся. Но возникшее напряжение так и не удалось развеять, хотя все трое, сидевшие за этим столом, обладали талантом легкого общения. Не помогла и волшебная музыка струнного оркестра. Влада не покидало ощущение, что Альберт подводит под чем-то черту. И еще казалось, в нем что-то надломилось. Усталость металла. Даже самая твердая сталь когда-то начинает сдавать… Алиса же, как всегда, щебетала, но тоже почему-то не слишком весело…

Ко взаимному облегчению, ужин наконец завершился.

Обслуга, сгибаясь в три погибели от усердия и почитания, подогнала машину Влада. Альберта уже ждал длинный лимузин, за рулем которого сидел шофер в форменной одежде.

– Думаю, мы еще увидимся в ближайшее время, – пообещал Альберт, усаживаясь на заднее сиденье «Линкольна». – Алиса?

Она в ответ махнула ему рукой и юркнула в «Астон Мартин».

– Куда? – спросил Влад, усаживаясь за руль.

– Ко мне, сладенький мой. – Алиса была пьяна как раз в той степени, чтобы вызывать симпатию, а не опасение.

В салоне царила напряженная тишина. Алиса выдохлась, она устала смеяться и шутить. Лицо ее осунулось. Теперь она вовсе не походила на существо, которое озабочено в жизни одной-единственной проблемой – как бы оттянуться повеселее. Владу показалось, что ее что-то угнетает.

– Альберт тебя не любит, – неожиданно нарушила она молчание.

– Почему?

– Ты его настораживаешь.

– А тебя я настораживаю?

– А мне плевать… У Альберта бизнес. У него странные интересы. Вокруг него – странные люди. Он неврастеник. Он опасен… У него ржавая нервная система.

– А как с твоей нервной системой? – Влад кивнул на бутылку легкого вина, которую она пыталась раскупорить.

– А, у меня ее давно уже нет.

– Тяжелое детство?

– Издержки сладкой жизни. – Алиса засмеялась – искренне, от души, раскалывая лед вокруг себя.

И на ходу крепко впилась губами в его губы, так что машина затормозила.

* * *

Полицейский позвонил в дом посреди ночи.

– Кому не спится. – Казак выглянул в окно.

Полицейскую машину трудно было не опознать. Она, как НЛО, переливалась синими и красными огнями.

– Муниципальная полиция… Нам нужен синьор Андреотти.

– Он здесь не живет, – заворчал Казак.

– Где он находится?

– Не знаю. Он сдал нам дом…

– Боюсь, нам придется в этом убедиться…

– Приходите завтра, убеждайтесь…

– Мы разыскиваем синьора Андреотти для дачи объяснений. Боюсь, что это очень срочно… Конечно, мы можем подождать до утра. И даже заручиться решением суда… Но тогда не обижайтесь…

– Что вы хотите?

– Осмотреть дом и убедиться, что его здесь нет… Это не займет много времени…

Если им действительно нужен номинальный владелец этого дома, значит, перекрыли участок и пялятся в приборы, глядя, не выскочит ли кто с черного хода.

– Все добропорядочные граждане обязаны оказывать содействие закону. И вам вряд ли нужны неприятности с полицией, – канючил полицейский в типичном для местных охранителей закона стиле. В Москве, если бы нужен был такой Андреотти, ОМОН давно вышиб бы двери и зубы всем, кто попался под руку.

– Не нужны, – кивнул Казак, безо всякой охоты поворачивая ключ…

Толкнул дверь…

Тут же получил удар. Сбили его с ног умело. К голове приставили ствол и прошипели:

– Не шевелись! Дырку сделаю!

Это уже вполне сопоставимо с ОМОНом Москвы.

В дверь просачивались вооруженные до зубов, стремительные, знающие свое дело бойцы. Можно было поклясться, что дом со всех сторон контролируется. Сопротивление бессмысленно.

На бронежилетах бойцов спереди и сзади была надпись: «Полиция». А это сразу настраивает на определенный лад. Полиции на Побережье не сопротивляются. Для борьбы с ней есть адвокаты, записные крючкотворы, продажные судьи или путаная уголовно-процессуальная процедура. Так принято. И оперативники «Пирамиды» сейчас были вынуждены играть по этим правилам. Сопротивление бесполезно!

Их разложили на полу – в затылок уперли стволы. На запястьях защелкнули наручники.

– Туго же, – простонал Дипломат.

И получил кованым сапогом по ребрам.

– Молчи, ублюдок!

– У меня есть гражданские права, – ершился Дипломат.

– Ну да. Вы имеете много прав. Целый вагон прав, – усмехнулся крепко сколоченный мужчина лет тридцати пяти со сломанным носом боксера и раздавленными ушами. Судя по замашкам, он был здесь за старшего. – В машину их…

Вплотную к дверям дома подогнали глухой черный фургон. Задержанных погрузили в него. Задвинулась тяжелая щеколда. Внутри были две узкие жердочки, заменявшие скамейки, и больше ничего.

– Темно, как в заднице у негра, – отметил Англичанин.

– Ну что, аут. – Казак напряг руки сзади лишь затем, чтобы убедиться – наручники крепкие.

– Хорошо нас приняли, – произнес с ноткой восхищения Дипломат. – Качественно…

– Все хоть живы-здоровы? – спросил Казак.

– В порядке, – благодушно поведал Тунгус.

– Уже хорошо.

Тем временем победители обшаривали дом. Сноровисто. Внимательно. Со знанием дела. И очень быстро. Они торопились.

– Ну, что нашли? – спросил «сломанный нос» полицейского.

– Пока ничего.