Супербоец

– Бандитская команда едет на «шестисотом» «мерсе». Гордые такие: «Нет никого нас круче, потому что мы команда!» И бьются в «Запорожец». Там дед-ветеран. Они его вытаскивают: мол, плати десять косарей зелени. Дед: «Отродясь, сынки, таких денег не было. Можете «Запорожец» забрать». Они ему: «Ну, тогда готовься смерть принять, старый, потому что ты против команды пошел». Дед просит помолиться перед смертью. Те ему разрешают. Он к «Запорожцу» подходит, вытаскивает старый «ППШ», очередь вверх: «Стоять, гады!» Команда застыла. Он им: «На первый-второй рассчитайсь, а не то всех положу». Рассчитались. «А теперь первые со вторыми занимаются мужеложством». Умирать неохота, занялись. «А теперь вторые с первыми…» Занялись. «А теперь кто до леса за десять секунд не добежит, того убью». Ну, братва бежать до леса, а дед в «Запорожец» и айда оттуда. Братаны до леса добегают. Пахан радостно орет: «Пятнадцать секунд прошло, а он не стреляет! А знаете почему?» Братаны: «Почему?» – «Потому что мы команда!»

Чекист хмыкнул.

– Они слишком привыкли к тому, что они команда, – закончил Влад притчу. – И их не тронь.

– Так их столько лет приучали, – скривился полковник.

– А ведь однажды кто-то придет и скажет: «На первый-второй рассчитайсь!..»

– Я уже умаялся ждать, когда их рассчитают, – вздохнул полковник. – И с трудом верится, что когда-то их рассчитают… Тебе эта информация пригодится?

– С познавательной точки зрения… Выходит, это дело ты тянешь…

– Громко сказано. За мной координация взаимодействия с ментами. И работа в штабе по раскрытию.

– Чего будет еще интересное, ты мне свистни…

– Свистну. Свистеть мы научились… Ну, за успехи наших безнадежных предприятий. – Полковник поднял кружку.

Влад прихлебнул пиво, вытянул под столом ноги, откинулся на мягкую спинку, ощущая расслабленное удовлетворение. Кажется, все пошло как по рельсам. План действий был элементарный, усложнять ничего не имело смысла. Рыбка сама плыла в руки.

– Ох, друг мой, ты бы знал, как надоело быть шестеркой, – покачал головой полковник. – Если бы кто еще лет десять назад мог представить, в каком мы дерьме утонем… Но кто мог представить?

– Мы не утонули. Мы бултыхаемся. И есть шанс выплыть.

– Твоими бы устами…

И тут Влад напрягся. У него возникло ощущение какого-то непорядка в ходе вещей. Потом он разом, как проблеск молнии, ухватил суть происходящего.

В бар целеустремленной походкой зашел кавказец, скорее всего, чеченец или ингуш, в длинном черном плаще. Высокий, прическа прилизанная, с усиками, не какой-то там баран горный. Стиль а-ля латиноамериканский мачо. Обвел взглядом зал и двинул вперед. Еще один кавказец в серой кожаной куртке цвета «мокрый асфальт» остался у дверей, специфически держа руки за пазухой.

Влад точно знал, что следует за таким появлением. И теперь ему предстояло решить, что делать, – остаться зрителем или принять участие в представлении.

И он принял решение.

«Мачо» приблизился к тому самому братку с каратистскими кулаками-кувалдами, который угрюмо сидел со своей девахой, продолжая смотреть в одну точку. Кавказец золотозубо залыбился. Улыбка была не просто язвительно-развязная и победная, а скорее натужная. Лицо сосредоточенное. Видать, парень был преисполнен ответственности за порученное дело. Не исключено, что данная акция была первая в его карьере. Он достал из-за пазухи пистолет Макарова с грубым самодельным глушителем.

Браток поднял глаза. И стал белый как снег, осунулся, взгляд потух. Приговоренный к смерти, он не собирался возражать против приговора. Он сам себя уже похоронил.

– Тебе должок, Самурай, – произнес кавказец. Его палец заскользил по спусковому крючку.

Все ждали хлопка.

Но раздался стук.

Стеклянные осколки и пиво брызнули в разные стороны. Есть контакт!

Это кружка, которую метнул Влад, соприкоснулась с твердой головой кавказца. «Мачо» рухнул как подкошенный.

Обалдевший его напарник у входа замер. Запоздало потянул руку из-за пазухи, где было что-то тоже явно стреляющее.

Но ему не хватило времени. Влад, пригнувшись, стремительно нырнул к распростертому на полу «мачо». Подхватил пистолет. И два раза нажал на спусковой крючок, не прицеливаясь.

Кавказца отбросило выстрелом. Он дико заорал, зажав простреленное плечо, и на полусогнутых бросился из бара.

Влад сдернул обалдевшего полковника со стула:

– Исчезаем! Шевели копытами!

Тут к ним подскочил вдруг встрепенувшийся несостоявшийся покойник с криком:

– Братан! Спасибо! Все что хочешь!

Он явно намеревался сграбастать спасителя в объятия или пасть перед ним ниц. Влад, не говоря ни слова, впечатал его ударом кулака в грудь. Туша грохнулась, снеся стол.

Раздался истошный женский визг. Замершие посетители пришли в движение.

На выходе Влад, успевший отереть о брюки доставшийся ему пистолет, бросил его в урну, так что глушитель торчал из нее теперь, как обрезок водопроводной трубы.

– Шевелись! – подгонял он полковника.

Они ввалились в «жигуль». Машина резко сорвалась с места, вырулила из переулка и влилась в поток движения.

Влад искоса глянул на полковника. Тот безуспешно пытался достать дрожащими пальцами пачку сигарет.