Супербомба для супердержавы. Тайны создания термоядерного оружия

— Земля у нас удивительная. За всю историю ее существования основная ее функция — защита Отечества. В прошлом монастырь играл и оборонительную роль — это была крепость, взять которую враги не могли. Ну а затем на Саровской намоленной земле ковался ядерный щит, который позволяет нам много лет жить в мире. Монастырь мужской, когда-то это был центр просвещения. Слава о нем гремела на весь православный мир… Монастырь уникальный по многим параметрам. На макете представлена его наземная часть, но в Саровской горе монахи устроили подземный монастырь — там сложнейшие ходы-лабиринты, есть и своя подземная церковь… Когда встал вопрос, где развернуть работы по созданию нового сверхмощного оружия, надо было выбрать место для проведения работ. Наше место идеально подходило к тем требованиям, которые выдвинул Спецкомитет… И вот в 1946 году мы здесь появились на свет. Это дата рождения нашего института…

Тайна «бриллиантовых камушков»

Музей ядерного оружия. Здесь представлены те изделия, которые были созданы в Арзамасе-16 в первые годы его работы.

Ядерные бомбы…

… боевые части…

… боеголовки для ракет

среднего…

.. и дальнего радиуса действия…

В общем, ядерное оружие для всех родов войск — авиации, ракетных войск стратегического назначения, подводных лодок и надводных кораблей, артиллерии и даже космических войск.

Чего у нас и нашего потенциального противника было вполне достаточно, так это ядерных и термоядерных боеголовок.

Обычных и сверхмощных…

В составе Федерального ядерного центра России работает пять крупных институтов. Один из них возглавляет Вячеслав Петрович Соловьев. Институт этот носит название «теоретической и математической физики», и каждому, кто единожды хотя бы прикоснулся к «Атомному проекту», понятно, что именно этот институт играет ключевую роль в создании ядерного и термоядерного оружия, а потому его директор одновременно является и первым заместителем директора Ядерного центра. А если к этому прибавить научные звания, награды и прочие «регалии» Вячеслава Петровича, то вполне понятно, почему он стал моим собеседником. Разговор предстоял неторопливый, обстоятельный, а потому я пригласил ученого в Музей ядерного оружия. Мне показалось, что в окружении реальных атомных боеголовок и термоядерных боевых частей беседа наша станет «зримой» да и более откровенной, — ведь мой собеседник окажется в «привычной для него обстановке». Я не ошибся. Но вначале поинтересовался:

— Насколько мне известно, раньше такого института не было?

— Раньше были отделения. Их было несколько. Теоретические: первое и второе, а потом появилось и 64-е, техническое. Плюс к этому математическое отделение с вычислительным центром. Все они были объединены в один институт.

— Странно: в то время идут разговоры о глобальном разоружении, а вы расширяетесь, собираете все силы воедино?!

— Мы не расширялись, а объединились, чтобы более эффективно решать те задачи, которые возникают на современном этапе. Как вы прекрасно понимаете, они ведь стали более сложными. Прошло уже некоторое время, и стало ясно: мы выбрали верный путь — ведь нам приходится решать очень сложные задачи моделирования.

— Для непосвященных хочу пояснить. Когда-то, в начале атомного пути, было два отделения. Их возглавляли Яков Борисович Зельдович и Андрей Дмитриевич Сахаров. так сказать, атомные бомбы и термоядерное оружие. а вы теперь и «Саров» и «Зельдович»?

— Ну, я бы не говорил так… После Сахарова и Зельдовича эти структуры возглавляли другие выдающиеся ученые… Нет, такое сравнение не правомочно! История становления математического и теоретического Отделений богата яркими именами ученых. Многие из них — мирового уровня. Ну хотя бы тот же Игорь Евгеньевич Тамм, нобелевский лауреат, или Николай Николаевич Боголюбов… Да всех и не перечислить!.. Это история, которая освещена созвездием великих имен!

— Выходит много книг с воспоминаниями. Пишут их все — от теоретиков до работников секретных служб. Я читаю почти все, что издается. Замечаю одну особенность: все эти книги «ностальгические», если можно так выразиться. Я имею в виду, что все авторы вспоминают о прошлом с грустью, мол, как хорошо им было тогда… Почему? Неужели сейчас менее интересно?

— Нет, конечно. Но тогда была стратегическая цель, государственная задача, которая была приоритетной. А потому было особое отношение к этим работам. Сегодня же акценты несколько сместились, а потому возникли проблемы, которых в прошлом не существовало. В частности, привлечение к нам молодежи. А тогда было понимание важности задач, которые решают специалисты в Центре.

— А сегодня?

— Есть все-таки некоторые события, которые сказались на нашей работе. Прежде всего, это годы «перестройки». Тогда роль ядерного оружия пытались низвести до уровня второстепенного, и были даже попытки утверждать, что ядерное оружие вообще нам не нужно. На какой-то момент ядерное оружие было просто забыто. Мы помним это время, когда нам по полгода не платили зарплату…