Супербуст

Мы решили пойти в райончик новостроек, где у нас был излюбленный многоквартирный дом, самый высокий в округе, с последнего этажа которого открывался шикарный вид на весь город и то, что находится за его пределами.

Чтобы пробраться в подъезд пришлось подождать, хоть и не так долго как мы рассчитывали – даже в самый поздний час ночи кто-то входит и выходит. Подъём на двадцать пятый этаж был долгий, несмотря на то, что лифты в новых домах не из медленных. Зелёные цифры на табло отсчитывали этажи. "9… 10… 11…". Мы с Денисом не перекинулись ни словом с тех пор как проникли внутрь. Это было наше негласное правило – в подъезде и лифте чужого дома никаких разговоров. "15… 16… 17…". Светодиодная яркость, казалось, прожигала через сетчатку до самого мозга. Цифры будто отпечатывались в подсознании, как запах стройматериалов, наполнявший кабину, который отпечатывался в дыхательной системе. "23… 24… 25.". Лифт слегка тряхнуло. Конечная. На табло не помешала бы надпись – "Поближе к звёздам".

Мы вышли на просторный общий балкон. Воздух здесь был чище и свежее, чем на земле, а может мне просто показалось. Осколки от пивных бутылок, многочисленные росписи и похабные рисунки на всех поверхностях и следы от мочи по углам свидетельствовали, что "залётные" вроде нас бывают здесь довольно часто и веселятся на полную катушку. Жаль нам было не до веселья.

Я уже хотел завести разговор, когда Денис начал вести себя странно. Он развернулся спиной к широкому бетонному парапету и, уперевшись в него руками, подпрыгнул. В горле пересохло. Денис приземлился пятой точкой на парапет, когда я схватил его за руку. На мой немой вопрос "ты чего удумал?" он лишь спокойно сказал:

–Доверься мне.

С этим он развернулся на 360 градусов и свесил ноги в пустоту. Суицидальных наклонностей у своего друга я никогда не замечал, но в свете обстоятельств последних дней, я начал сомневаться в его психологической устойчивости. Денис повернул ко мне голову. Было понятно, он не собирался прыгать, просто решил насладиться видом, не ограждаясь громадным парапетом и приглашал меня присоединиться. С облегчением выдохнув я, довольно неуклюже, должен сказать, последовал за ним. Теперь мы не были защищены никакими стенами от прохладного и непрерывного ветра, который всегда присутствует на такой высоте.

–Думаешь я собираюсь спрыгнуть?

Звёзды и правда казались ближе – только руки протяни и один из этих притягательных небесных бриллиантов окажется у тебя. Тьма в городе была похожа на сито, особенно с такой высоты – фонари, окна домов, фары автомобилей были как отверстия, через которые пробивался свет, а тьма за пределами города напоминала плотный тент, в котором нет ни одного просвета.

–Думаю, что лучше было бы оказаться здесь с красивой девушкой. Само это место – располагает к страстному соитию.

Денис, конечно, усмехнулся, но чувствовалось, что время сейчас не для таких острот. Следом я совершил главную ошибку в моём положении – посмотрел вниз. Дальше кроссовок не было ничего – всепоглощающая тьма от которой не оторваться. Денис взял меня за плечо:

–Только не зависай. На такой высоте это опасно.

Я снова поднял взгляд на хорошо освещённый город.

–Нельзя вешать нос, Денис. Помнишь? Саня обещал попытаться.

–Ага, остаётся только гадать, когда ему удастся.

Мы продолжали сидеть, но уже в тишине. Не помню сколько времени прошло, просто потерял счёт времени, но было ясно, что сидели мы уже долго. Становилось светлее, окружение приобретало другие цвета помимо чёрного и электрически-жёлтого. Рассвет, как и всегда ближе к лету, наступил неожиданно.

Я нащупал в кармане помятую пачку. Оставалось только две сигареты, как раз хватит. Я протянул одну Денису, вторую зажал губами сам; прикурил сначала его, а потом свою. "Пачка сигарет в моём кармане заставляет жить меня этот день…". Так вроде пелось.

К моменту как раннее солнце, подобно большому спелому апельсину, полностью вышло из-за горизонта и начало свой путь к зениту, мы уже докурили. Окурки, теперь наименее ярко горящие вещи из окружения, полетели вниз, набирая дугу под силой ветра. Через пять минут мы уже были внизу, выходили из подъезда. Я отдал Денису половину снотворного, после чего мы пошли каждый своей дорогой, я домой, а он – в общагу.

Хоть мы и не проронили ни слова, не поделились чувствами, мы знали, что кое-что поняли там наверху. Даже самая тёмная ночь рано или поздно заканчивается рассветом.

                              ***