Суперденьги: Поучительная история об инвестировании и рыночных пузырях

Мне не удалось заинтересовать Уоррена поисками новой Xerox. Наша толпа охотников за растущими акциями шныряла повсюду, толкуя с покупателями, продавцами, конкурентами, как учил Фил Фишер. Это, однако, не означало, что Уоррен не занимался исследованиями рынка на свой манер.

Он, например, заметил, что облигации Indiana Turnpike[8] продавались где-то под 70, а практически идентичные облигации Illinois Turnpike – в районе 90. По слухам, циркулировавшим среди приверженцев облигаций, в Индиане не хватало средств на текущий ремонт дороги.

Уоррен сел за руль и проехал по трассе от начала и до конца. Потом он отправился в Индианаполис, где пролистал отчеты департамента транспорта штата. Удостоверившись, что трасса не требовала серьезного ремонта, он купил облигации. Они довольно быстро догнали облигации Illinois Turnpike, Неплохо, хотя это и не Xerox.

Уоррен продемонстрировал мне свои принципы, написанные на желтой линованной странице из блокнота и взятые в рамочку.

а. Мы выбираем объекты инвестирования на основе их стоимости, а не популярности.

b. Наши инвестиции нацелены на минимизацию риска постоянной потери капитала (не кратковременных убытков от падения цен).

c. Все мои средства, а также средства моей жены и детей вложены в наше инвестиционное товарищество.

Поскольку Уоррен уже ликвидировал товарищество, я не мог купить его долю. Теперь деньги товарищества были вложены в акции старой компании из Новой Англии, Berkshire Hathaway, которые торговались на так называемых «розовых листках», т. е. на внебиржевом рынке. Я полюбопытствовал, что это за Berkshire. Ничего особенного, обычная еле сводящая концы с концами текстильная компания из Новой Англии.

«Конечно, в условиях перегретого рынка Berkshire вряд ли будет столь же доходной, как Xerox, – писал Уоррен своим инвесторам, – но это очень надежная компания. Мы не инвестируем в бизнес, где все решают технологии, которые выше моего понимания». Привлекательность Berkshire была в том, что она имела $18 чистого оборотного капитала на акцию, а инвесторы Баффетта заплатили всего $13.

Я не стал покупать Berkshire Hathaway. Перед отъездом я признался, что не хочу работать над книгой Бена Грэхема. Уоррен, как оказалось, тоже не испытывает энтузиазма. Вместе мы написали Бену письмо, в котором уверяли его, что книга совершенно не требует переработки.

Эту небольшую историю о Бене и Уоррене вы найдете на страницах моей книги. Когда она впервые вышла в свет, издательство Random House устроило вечеринку. На ней появился и Уоррен, который развлекался от души. Мы сфотографировались на память. На снимке у меня неприлично длинные волосы, а прическа Уоррена… скажем так, нормальная. Для американской глубинки. Мы до сих пор поддерживаем отношения.

– Кто такой этот Уоррен Баффетт? – спрашивали в The Washington Post Company, когда Уоррен купил долю в их компании, и заказали полсотни экземпляров «Суперденег».

Я забрасывал идею насчет Washington Post моим друзьям с Уолл-стрит. Они в упор ее не видели.

– Газеты в больших городах прекратили существование, – заявили они. – Грузовики с газетами не могут продраться через все эти пробки. А проблемы с рабочей силой? Да и вообще, люди теперь смотрят новости по телевизору.

В любом случае, это не новая Xerox.

В 1976 г. корпорация Руперта Мердока затеяла недружественное поглощение The New York Magazine Company. Я был одним из основателей этой компании, купив в свое время ее акции по 5 центов. В течение восьми лет мы выстраивали уникальную организацию. В нашу группу изданий входил не только New York Magazine, но и Village Voice, а также калифорнийский журнал New West. А теперь Мердок купил 50,1 % акций.

Я позвонил Уоррену и начал плакаться.

– Хочешь ее вернуть? – спросил он.

Я навострил уши. Он прислал мне годовой отчет мердоковской News Corp. Отчет был напичкан британской и австралийской бухгалтерской терминологией. Я не понимал ее.

– Рыночная капитализация News Corp всего-то $50 млн, – сказал Уоррен. – За $27 млн ты можешь получить две крупных газеты в Австралии, 73 еженедельных газеты в Великобритании, две телевизионных станции, 20 % авиакомпании Ansett Airlines и попутно вернуть себе любимый журнал.

– И как же мы это сделаем? – спросил я.

– Кто это «мы», кемосабе? – переспросил Уоррен, воспользовавшись словцом из старых радиопостановок «Одинокого рейнджера». – Ты хочешь вернуть свой журнал. А я говорю тебе, как это сделать.

– Да, но Мердок контролирует News Corp, – сказал я.