Супердвое: убойный фактор

— В соотношении живой силы, в материально-техническом обеспечении, в оперативных мероприятиях, но главное, в общей оценке ситуации и принятии стратегических решений. Они до сих пор выдают желаемое за действительное и пытаются исправить положение исходя из этих превратных представлений. Вспомните, Иосиф Виссарионович, как вы удивились, когда я с нескрываемой радостью сообщил вам о начале немецкого наступления под Курском.[68] Если немцам удастся сместить верховного главнокомандующего, — смягчил формулировку Рокоссовский, — они постараются исправить эти недостатки. В первую очередь откажутся от изживших себя принципов «ни шагу назад», «держаться до последнего солдата» и перейдут к маневренной обороне. К сожалению, немецкие генералы и в теоретическом и в практическом плане лучше подготовлены к использованию такой формы современной войны. Я утверждаю — в любом случае победа будет за нами, однако война может затянуться, а это новые жертвы…

Сталин некоторое время расхаживал по кабинету, затем указал трубкой в сторону Рокоссовского.

— Это только часть проблемы, товарищ Рокоссовский, и не самая острая. У нас есть данные, что те, кто ставит своей целью сместить Гитлера, активно ищут контакты с нашими западными союзниками. Нельзя исключить, что с устранением Гитлера новое руководство Германии сумеет договориться с ними. В этом случае мы можем остаться не только один на один с фашистским зверем, но и оказаться перед лицом мощной коалиции…»

Федотов притушил папиросу, надел очки и в упор взглянул на меня.

— Понял, откуда ветер дует?

Я кивнул.

Федотов спросил.

— Так как же будем искать «мстителя», Николай Михайлович? Какие есть предложения? С чего начнем?

* * *

«…ближе других — на дистанцию пистолетного выстрела — к объекту сумел подобраться агент Бойкий, в миру Волошевский Игорь Львович».

Операция началась в сорок первом. Подготавливая, по указанию Сталина, ликвидацию Блюменталь-Тамарина, в НКВД решили воспользоваться родственными связями Волошевского, приходившегося предателю племянником.

Зимой 1942 года, после короткой подготовки в разведшколе, Бойкий перебежал к врагу. Интересно, что в руках в качестве пропуска на ту сторону он держал листовку, составленную дядей Севой».

— Ты вот что, Николай Михайлович, собери все, что у нас есть на Бойкого-Волошевского и к вечеру подготовь конкретные предложения.

* * *

Из воспоминаний Трущева:

«…к вербовке племянника Блюменталь-Тамарина я не имел отношения. Этим делом занимался комиссар госбезопасности Ильин, получивший приказ отыскать человека, способного разделаться с артистом. Он же угадал перспективы, которые открывало перед Бойким родство с предателем, о чем и составил служебную записку на имя наркома НКГБ Меркулова. Берия доложил Сталину соображения Ильина. Петробыч, еще в ноябре 1941 года в категорической форме приказавший немедленно заткнуть рот этому «пародисту» Блюменталю, согласился с тем, что спешить в таких делах не следует, и дал добро на стратегическое расширение миссии Волошевского».

«…Волошевский был настоящий спортсмен. В нем не было никакой расхлябанности. Человек решительный, умеющий постоять за себя и, главное, всегда готовый дать сдачи.

Успешно перебравшись через линию фронта и легализовавшись с помощью дяди, подтвердившего родство, Бойкий затем неожиданно подвис в воздухе. Блюменталь под самыми разными предлогами избегал встреч с внезапно объявившимся племянником. Единственное, чем он помог Волошевскому, это пристроил его в Русский комитет, который возглавлял генерал Власов, да и то на рядовую должность.

Это отчуждение для многих, имевших отношение к операции «Вендетта», казалось невероятным, хотя с моей точки зрения в поведении Блюменталь-Тамарина не было ничего странного. Этот вывод подтвердили и результаты спецпроверки. Человек, рискнувший дергать Сталина за усы, передразнивать его и, что возмутительнее всего, рассказывать его голосом в радиоэфире антисемитские анекдоты, должен был ежеминутно трястись от страха. У Блюменталя не было улик, однако он ни чуточки не заблуждался насчет появления Игоря на германской стороне. С точки зрения знатока человеческой души, а в этом известному актеру трудно было отказать, чемпион Ленинграда и страны, старший сержант, заряжающий зенитного расчета, никак не мог без тайного умысла переметнуться к врагу.

Вывод: со стороны Блюменталь-Тамарина подобраться к объекту не было никакой возможности».

«…Волошевскому помог случай.

На официальном чемпионате Европы по боксу, проведенном в 1943 году, он познакомился со знаменитым немецким боксером Максом Шмелингом (Max Schmeling), который в тридцать шестом году сумел послать в нокаут самого Джо Луиса.

Шмелинг, считавшийся любимцем Гитлера, подарил Волошевскому свою фотографию с автографом, что открыло перед Бойким многие двери в Берлине».