Супердвое: убойный фактор

Петробыча искренне заинтересовала ситуация, при которой матерый враг, сын матерого врага, классово чуждый элемент, будучи прижатым к стенке, ставит условия чекистам, а те утверждают, что он имеет на это право, так как хочет жить. Это был какой-то неуместный и политически дурно пахнущий либерализм, который к тому же оправдывался практическими соображениями. Неужели буржуазная зараза успела так глубоко проникнуть в самое сердце органов? В таком случае только чисткой и усилением воспитательной работы не обойдешься, однако Петробыч отличался тем, что никогда не спешил принимать окончательное решение. Обычно он старался прояснить вопрос до конца, потом задумывался на две-три минуты. Иногда этого хватало, иногда не хватало.

– Шеель отказывается от переброски в Швейцарию под руководством Закруткина.

– Кого же он выбрал в попутчики?

– Меня, товарищ Сталин. Он почему-то считает, что надежной гарантией являюсь я.

В разговор вмешался Берия:

– Руководство поддерживает эту инициативу.

Сталин не обратил внимания на это уточнение. Он взглянул на меня.

– Он надеется, что у вас дрогнет рука?

– Нет, товарищ Сталин. Рука у меня не дрогнет. Но я считаю, что от живого Шееля пользы будет куда больше, чем от мертвого.

– Это ответственная позиция, товарищ Трющев. С ней можно было бы согласиться, если бы у вас был такой же опыт нелегальной работы за границей, какой есть у Закруткина.

– Я тоже так считаю, товарищ Сталин.

– С другой стороны, нет таких крепостей, которые не могли бы взять коммунисты. Даже если она называется Швейцария. Вы согласны, товарищ Меркулов?

Всеволод Николаевич вздрогнул.

– Так точно, товарищ Сталин.

– Легковесно отвечаете, товарищ Меркулов.

Петробыч любил дразнить Меркулова, возможно, потому, что его привлекало дворянское происхождение чекиста номер 2, а ведь Всеволод Николаевич был безобидным, в сущности, человеком, прекрасным оперативником, выдумщиком и фантазером, болезненно не любившим подписывать смертные приговоры.

– Вам известно, товарищ Меркулов, что партия не любит, когда товарищи легковесно относятся к выполнению ответственных заданий.

– Так точно, товарищ Сталин.

– Тогда поясните, на чем строится ваша уверенность, что товарищ Трющев сумеет выполнить задание?

– Он владеет немецким и в какой-то степени французским, что соответствует легенде. Документы изготовлены на высоком уровне. Переправа надежно отлажена, хотя мы пользуемся ею только в исключительных случаях. Кроме того, у Шееля есть доверие к Трущеву.

– Хорошо, но Шеель вправе задать вопрос – как же он и Трущев будут выбираться из Швейцарии? Неужели вы планируете перевести Трущева на нелегальное положение? Чепуха какая-то.

– Так точно, товарищ Сталин.

Берия, мгновенно почувствовавший, что настроение вождя изменилось к худшему, перехватил инициативу.

– Обратный маршрут предполагается осуществить через Англию.

– То есть как через Англию? – удивился Петробыч.

– Их вывезут на английском самолете. Этот способ уже проверен.

– Вы хотите сказать, что наши люди попадут в руки английской разведки?

У меня внутри все затрепетало. Теперь и мне стал понятен смысл интриги, срежиссированной Меркуловым и Берией. Руководству наркомата позарез была нужна санкция верховной власти на такое неординарное мероприятие, как контакт с английскими спецслужбами, да еще на их территории.

Задача усложнялась еще более.

– Мы уверены, что иного способа нет, – отчеканил Лаврентий Павлович. – Трющев и Шеель получат дополнительные инструкции, как вести себя с англичанами. К тому же мы уже подготовили их вылет на родину.

– Каким образом?

– С помощью дальнего бомбардировщика Пе-8. На нем в Великобританию перебросят наших людей, которым поручено принять английские самолеты «Албимайл». Наши летчики утверждают, что это очень плохой самолет, однако пусть проверят на месте. К тому же это отличный повод отладить воздушный мост через оккупированную Европу.

– Вы имеете в виду подготовку к полету в Америку?[42]

– Так точно, товарищ Сталин. Самолет, который доставит наших специалистов в Англию, на обратном пути захватит Трющева и Шееля.

Петробыч прошелся по кабинету, пососал трубку, затем выговорил такое, во что трудно было поверить.

– Интересная получается игра. Вместо одного агента в сердце Германии мы получаем двух агентов. Это перспективно.

Затем он вновь обратился к Всеволоду Николаевичу:

– Что ж, товарищ Меркулов, когда вы переловите всех шпионов и сядете писать песу, вам не надо будет придумывать сюжеты. Приключения этих двух молодцов могут сослужить хорошую службу в воспитательной работе, если, конечно, операции «Наследство» будет сопутствовать успех.

* * *

Трущев надолго замолчал, наконец, кряхтя, поднялся, сунул будильник в карман и направился к дверям. По пути отчетливо упрекнул далекого и незримого друга:

– Эх, Вольф Григорьевич!.. Промахнулся ты на этот раз.

На пороге обернулся.

– Ты вот что, соавтор, тоже ложись спать. Утро вечера мудренее.

Часть III. Крепость Швейцария