Суперфрау из ГРУ

Последним, 27 сентября 1943 года, был запеленгован передатчик Джима, работавший в Лозанне. После успешной операции в Женеве моторизованные пеленгационные патрули отправились в этот город. После провалов Фут пытался выходить на связь как можно реже, но совсем прекратить сеансы не мог — надо было отправлять информацию, ведь он оставался один. Передатчик находился в густонаселенном квартале, и это сэкономило еще какое-то время. Дальше дело обстояло так: «19 ноября 1943 года швейцарская контрразведка хотела произвести арест Александра Фута во время сеанса связи. Однако этим вечером его передатчик молчал. Фут заметил нечто подозрительное. Еще 14 ноября, например. Александр Фут передал в Москву около трехсот групп цифр, то есть около 1500 радиознаков. Швейцарская тайная полиция во время его последующих передач систематически отключала по блокам домов электричество, чтобы по возможному перерыву в передаче установить местонахождение передатчика. 20 ноября 1943 года Александр Фут вновь привел свой передатчик в действие. Пятнадцать вооруженных полицейских в 0:45 взломали дверь в квартиру Фута, который, сохраняя самообладание, сжег на постоянно готовой свече документы и разбил рацию также заранее приготовленным молотком. В этот день он отправил в Москву еще 59 групп цифр. Так умолкла последняя радиоточка группы «Доры»» [47].

На допросах радистам показывали фотографию Радо, называли его фамилию и псевдоним «Дора», говорили, что он — руководитель организации. Ясно было, что эти сведения швейцарская полиция получила от гестапо. Однако арестованные полностью отрицали работу на советскую разведку, Радо «не узнавали». Не было никакой возможности и привлечь их к радиоигре. Тогда швейцарская контрразведка попыталась начать игру самостоятельно, но сделала это чрезвычайно грубо: например, она зашифровывала передачи кодом Радо, а не Фута. Естественно, в Центре тут же обо всем догадались и, в свою очередь, начали игру со швейцарцами, которая продолжалась некоторое время, пока те не догадались о происходящем. Эта возня с радиоиграми на некоторое время задержала следующую волну арестов.

После арестов и ухода Радо в подполье во главе агентурной сети встали те, кто остался на свободе — Рашель Дюбендорфер и Пауль Бётхер. Аресты «срезали» верхушку резидентуры, но сама сеть осталась почти не затронутой. На свободе были Пьер, Пакбо, Рёсслер. Но не было связи, и совершенно не было денег. Время от времени Рашель ссужал деньгами из личных сбережений сослуживец по МБТ и соратник по работе на ГРУ Александр Абрамсон. Впрочем, ее имя, как мы уже знаем, было известно гестапо, которое щедро делилось наработками со швейцарской полицией. 19 апреля 1944 года Дюбендорфер, Бётхер и Шнейдер были арестованы. Несколько позже арестовали и Рёсслера.

Полковник Массон, безусловно, сделал бы все возможное, чтобы уберечь своего самого ценного сотрудника от ареста — но это, к сожалению, было невозможно. Дело в том, что заговорил Христиан Шнейдер, который на допросах, в числе прочих, назвал и фамилию Рёсслера. Дело получило огласку, хотя и в узких кругах. Тем не менее, эта информация наверняка бы дошла до гестапо, которое постаралось бы уничтожить Рёсслера любым способом — убив его или, что еще хуже, похитив, чтобы выпытать из него имена информаторов. Так что, взвесив все обстоятельства, Массон укрыл «Люци» в самом надежном месте, где гестапо не смогло бы до него дотянуться — в швейцарской тюрьме.

Из руководителей организации один лишь Пюнтер, призванный на военную службу, остался на свободе. Правда, Рашель вскоре выпустили, а вслед за ней отпустили под залог и Бётхера, однако о продолжении работы агентурной сети не было и речи.

Суд над ними состоялся 22–23 октября 1945 года, уже после капитуляции нацистской Германии. Причем на суде присутствовали только двое из четверых обвиняемых. Ни Пауль Бётхер, ни Рашель Дюбендорфер на суд не явились, приговор им вынесли заочно. Бётхер был приговорен к двум годам тюрьмы, денежному штрафу в размере 10000 тысяч швейцарских франков и 15 годам изгнания из страны. Дюбендорфер — к двум годам тюрьмы, поражению в правах на пять лет и денежному штрафу в той же сумме. Рудольф Рёсслер факта своей шпионской деятельности не отрицал, однако доказывал, что он был не коммунистическим шпионом, а просто наемным агентом. Его признали виновным, но, поскольку он оказал большие услуги Швейцарии, то наказан он не был. Итоговый суд состоялся в октябре 1947 года в Лозанне. Самые суровые приговоры достались отсутствовавшим на процессе Радо и Футу: три и два с половиной года тюрьмы соответственно. Эдмонд Хамель получил один год. Его жена Ольга — семь месяцев, Хелен Радо — один год (также заочно), Маргарет Болли — десять месяцев тюрьмы. Плюс к тому денежные штрафы и поражения в правах. Таковы были «суровые» приговоры за шпионаж в Швейцарии. Несколько иначе все было в России, и совсем не так сложилась судьба отправившихся в Москву разведчиков.

Побег из каирского отеля