Суперфрау из ГРУ

А революционное движение ширилось, все больше приобретая характер гражданской войны. Одни руководители считали главным врагом японцев, другие — гоминдан, третьи — в равной мере и тех и других, но все сходились в одном — что врагов надо бить. Что и проделывалось достаточно успешно в советских и партизанских районах. В 1931 году был созван первый съезд рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, образовано временное революционное правительство во главе с Мао Цзе-дуном и Реввоенсовет, руководителем которого стал Чжу Дэ. Съезд провозгласил главной задачей преобразование революционных вооруженных сил в Красную Армию, консолидацию и расширение советских районов, и усиление партизанской войны в районах, контролируемых гоминданом. А ЦК партии пытался руководить этой борьбой из Шанхая.

В конце 1932 года, наконец, руководители китайской Компартии пришли к простой и естественной мысли: коль скоро в Шанхае работать с каждым днем становится все труднее, да и большинство членов ЦК находятся кто в Москве, кто в советских районах, то не лучше ли перевести в Центральный советский район само ЦК? Что и было выполнено весной 1933 года. Члены ЦК потребовали откомандировать туда же и Брауна, Исполком Коминтерна согласился, и Отто направили в Центральный советский район в качестве советника с ограниченными полномочиями. Конкретных директив ему не дали, а главного военного советника все еще не было. По техническим причинам отъезд отложили до осени. Отто готовился к командировке, усиленно занимаясь китайским языком. И тут, наконец-то, прибыл и долгожданный главный военный советник. Он добирался в Китай через Европу, Америку и Японию и опоздал на несколько месяцев, пропустив все сроки встречи. К счастью, больших сложностей с опознанием не было, поскольку Браун знал Манфреда Штерна еще по Москве. Правда, между ними сразу же возникли разногласия — впрочем, к счастью, не политические, а всего лишь военные: оба были опытными людьми, но по-разному понимали стратегию. Впрочем, пунктуальный немец Браун, как нижестоящий, подчинился руководству без излишних споров и конфликтов.

Осенью Отто Браун отправился в Центральный район. Там тоже было непросто. В районе существовали две группировки — Мао Цзе-дуна и Чжоу Энь-лая. Вскоре остававшееся в Шанхае бюро ЦК было арестовано, гоминдановцы захватили радиостанцию, связь с представительством Коминтерна прервалась. Изоляция ЦК КПК от Москвы продолжалась до 1936 года. Впрочем, она вполне устраивала Мао в его борьбе за власть.

На новом месте службы авторитет и влияние Отто Брауна были велики. Несмотря на то, что военный советник не имел никаких полномочий, а мог только советовать, все равно все военные вопросы обсуждались сначала с ним, а потом уже выносились на Военный совет. В 1936 году Браун участвовал в Великом походе китайской Красной Армии, затем преподавал в Военной академии. Однако постепенно его взгляды все больше отходили от линии Мао Цзе-дуна, и Брауна перестали посвящать в важные вопросы политической жизни и вообще начали потихоньку отстранять от дел. Тогда он посчитал свою задачу в Китае выполненной, тем более что он находился здесь уже более четырех лет — в то время это был очень большой срок для работы в одной стране. Начиная с 1936-го и по 1938 год Браун неоднократно просил отозвать его в СССР, но все его просьбы оставались без ответа. А друзья из КПК советовали ему не настаивать на отзыве, предупредив, что в Советском Союзе его могут ждать большие неприятности. Впрочем, Отто и сам уже кое-что знал о «врагах народа». Тем не менее, он решил, что ему все равно надо отчитаться в Москве за свою работу в Китае. Но вызова все не было, и Браун настроился остаться в Китае надолго, может быть, навсегда.

Он вступил в КПК, женился на китаянке-певице Ли Ли-лянь и начал всерьез изучать язык. Мао предложил ему быть военным советником в штабе тыла. Но работы там для Брауна не было, да и работники штаба явно показывали, что его сотрудничество нежелательно. Наконец, он понял, что его просто прикрепили к штабу тыла, потому что надо было где-то числиться. Впрочем, похоже, что после перехода Брауна в КПК Мао стал относиться к нему благожелательнее — нет, военный советник не стал его сторонником, но он уже не был столь важной фигурой, чтобы обращать на него серьезное внимание как на политического противника.