Суперфрау из ГРУ

Однажды он показал ей открытку, которую хотел послать матери. На цветной открытке был изображен замок с башенками и зубцами на фоне заходящего солнца. Урсула промолчала, не желая нового конфликта. Иоганн почувствовал молчаливое неодобрение и спросил:

— Не правда ли, красивая открытка?

Лгать Урсуле не хотелось, и она ответила:

— Я нахожу ее неестественной и безвкусной.

Ах, вот как. Конечно, мне, рабочему, не дано понимать таких вещей.

Такое отношение обижало Урсулу. «Должен же он понимать, что для меня его вкусы и манеры большого значения не имеют! — сердито восклицала она, оставшись одна. — Но для конспиративной работы все это просто необходимо!»

Да, их отношения с самого начала нельзя было назвать простыми. Урсула восхищалась трудолюбием Иоганна, его волей и опытом, ценила его энергию и считала более сильной личностью, чем она сама, безоговорочно подчиняясь его авторитету как руководителя. Тем более что он был опытным человеком — долгое время работал курьером и уже дважды проходил подготовку в Советском Союзе. Но, несмотря на то, что Урсула стремилась избежать споров и конфликтов, она все равно высказывала свое мнение о книгах, искусстве, людях. Порой ей казалось: Иоганна раздражает все, что ей было свойственно: образование, свободное владение английским языком, умение общаться с людьми. Однако им предстояло еще долго жить вместе. Командировка не обещала быть легкой, и не только по причине несходства характеров и взглядов…

Глава 5 В партизанском районе

Нелегкое расставание

Итак, в апреле 1934 года, после трех недель в пути, Иоганн и Урсула прибыли в Шанхай.

Рольф встретил Урсулу и сына с радостью. Он еще не знал, что приезжают они только на время, «в гости». Урсула не смогла ему сообщить заранее о том, что она не намерена оставаться в Шанхае. Трудно было сказать ему об этом, и Урсула решила сделать это сразу же по приезде, не оттягивая неизбежное тяжелое объяснение. И вот, сразу же после объятий и радостных восклицаний, она негромко произнесла:

— Знаешь, Рольф, мы ведь приехали только на время…

Рольф не верил своим ушам. Но ясно было, что жена не шутит. Урсула объяснила ему все, что имела право объяснить. Рольф был очень удручен, однако внешне, как обычно, оставался спокоен. Мягко, но непоколебимо он произнес:

— Что ж поделать… Но имей в виду: я ни при каких условиях не соглашусь на окончательный разрыв.

Неожиданно для себя Урсула обнаружила в своем муже непреклонное упорство, которое трудно было предположить в таком внешне мягком человеке. Он ни в чем не упрекал ее, не устраивал сцен, не чинил препятствий, даже когда она оглушила его следующим сообщением:

— Вероятно, в Мукдене я буду жить не одна.

Урсула попыталась смягчить удар интонацией, хотя это мало помогло. Рольф помолчал немного. Она даже не подозревала, что это объяснение будет таким тяжелым.

— Все равно, я ни в коем случае не терять тебя и Мишу навсегда…

Она понимала, что в этом Рольф прав. Ему и так достаточно тяжело, он лишился жены, которую любил — и уж что-что, а право на сына он сохранил в любом случае. Объяснение состоялось, но Урсуле было не по себе. «Если бы он был обывателем, таким же, как все эти «шанхайцы», — думала Урсула. — Тогда моя совесть была бы чиста. Но ведь он мой товарищ, коммунист, он готов сотрудничать с нами. Я и не подозревала, какой путь он прошел за это время. Рольф, Рольф! Если бы ты стал нашим чуть-чуть раньше!»

Официально они, естественно, не разводились. Рольф развода не хотел, а Урсула не желала привлекать к себе внимание в Шанхае, где каждый шаг обсуждался в десятках гостиных. Поэтому ей необходимо было найти легальное обоснование для своего пребывания в Мукдене. Тогда она вспомнила о книготорговле. Урсула посетила несколько книжных магазинов, и ей удалось найти работу представителя шанхайской книготорговой фирмы «Эванс и K°». По ценам фирмы она закупила небольшую библиотечку, взяла с собой каталоги. И получила самое главное — документ, подтверждающий, что она представляет данную фирму в Манчжурии. Предполагалось, что будущими покупателями должны стать представители японской администрации, персонал больниц, студенты и японские промышленники. Урсула заказала визитную карточку и фирменный конверт. Как «представитель фирмы», она могла не только жить в Мукдене, но и разъезжать по стране, что подчас требовалось по работе.

Гриша Стронский, узнав, что Урсула в Шанхае, навестил ее. Эта встреча не была нарушением конспирации, так как шанхайское общество знало об их знакомстве. Скорее могло бы показаться странным, если бы он не нанес ей визита. Свидание это обрадовало Урсулу. Она рассказала Грише о жизни его брата, с которым встречалась в Москве.