Суперфрау из ГРУ

Обстановка была сложная. После провала четырех карательных походов против Красной Армии Китая Чан Кай-ши пригласил в качестве главного военного советника опытнейшего немецкого генерала фон Секта, одно время бывшего начальником немецкого Генерального штаба. Кроме него, в гоминдановской армии работало еще около ста других иностранных военных советников. (Пятый поход начался в октябре 1933 года). Манфред Штерн был не только опытным военным специалистом, но еще и хорошо знал стратегию и тактику немецких генералов. Кстати, его опыт не ограничивался классовыми боями. За время жизни в СССР он приобрел и богатые теоретические знания. (Кое о чем говорит тот факт, что свой испанский псевдоним он выбрал в честь Жана Батиста Клебера, который руководил подавлением мятежа в Вандее во время Французской революции). Кроме того, он свободно владел русским, немецким, французским, испанским и другими языками, имел большой опыт революционной и конспиративной работы.

После переезда ЦК КПК в советский район Манфред Штерн остался в Шанхае, откуда информировал ЦК о военных приготовлениях и планах гоминдановских войск, давал рекомендации. В советский район он отправил своего помощника Отто Брауна, работавшего в Китае под именем Ли Дэ. Браун участвовал в разработке оперативных планов Красной Армии, а Штерн разрабатывал стратегические планы, в соответствии с указаниями Коминтерна. Кроме того, он занимался и «политикой» — добивался создания единого национального антияпонского фронта. Он встречался со многими известными демократическими деятелями, в том числе и с вдовой Сунь Ят-сена Сун Цин-лин.

В Шанхае Манфред Штерн находился до 1934 года. Дольше оставаться там было нельзя, коммунистическое подполье потерпело ряд серьезных провалов, а за «Фредом» и полиция международного сеттльмента, и агенты гоминдана охотились особо. Его отозвали в Москву, где он продолжал заниматься китайскими делами, пока не был командирован в Испанию.

«Даже по прошествии стольких лет передо мной встает яркий образ М. Штерна: высокий, красивый мужчина богатырского сложения. Он казался не по возрасту серьезным, несколько угрюмым, даже суровым. Но в действительности это был добродушный, жизнерадостный и душевный человек. Он был замечательным собеседником и чутким товарищем, много знавшим и много видевшим. Ему были свойственны исключительное трудолюбие и работоспособность. Внешне этот элегантный представительный мужчина походил скорее на ученого, литератора или дипломата, трудно было представить, что это легендарный храбрый военачальник».[9]

В СССР Манфред Штерн вернулся в печально памятном 1937 году. В 1938-м он был репрессирован и умер в 1954 году в лагере на станции Сосновка.

Глава 3 В группе Рихарда Зорге

Не «избалованная кошечка», но притворяется ею

Переезд до места назначения супругам Гамбургер не оплатили, несмотря на то, что это было общим правилом при выезде на работу за границу. Объяснялось это тем, что договор о найме вступал в силу только после длительного испытательного срока. Все бумаги подписывались в Шанхае. Все их сбережения уходили на дорогу. В Китае Рольф и Урсула оставались фактически без гроша. В любой момент все могло сорваться, а у них не оставалось денег даже на обратную дорогу.

И все же они уехали. В июле 1930 года они добрались до Москвы, а оттуда транссибирский экспресс домчал их до восточной границы Советского Союза. Конечно же, ехали они не первым классом, в целях экономии питаясь супом, который разогревали на маленькой спиртовке. «Кроме того, у нас был хлеб, копченая колбаса и сало». Паек эмигрантов.

Ехали они долго. Урсула играла с Рольфом в шахматы, любовалась пролетающими за окном пейзажами. Суровая красота Урала, затерянных в Сибири городов, озеро Байкал, березовые леса и бескрайняя тайга очаровали молодую женщину. Каждую остановку в пути она воспринимала с восторгом. «Как-то мы два часа простояли на лесной опушке. Ступени вагона были слишком высоки, чтобы спуститься на землю, однако все жаждали движения и свежего воздуха. Из всех вагонов повыпрыгивали мужчины, женщин они подхватывали на руки. Кто-то играл на губной гармонике, начались танцы. Мы смотрели на все это и тоже начали танцевать…». Но вот позади граница СССР, Манчжурия и Чанчун. Супруги доехали до Дайрена, а оттуда пароходом отправились в Шанхай.

Это было совсем непохоже на Германию. Уже в порту Урсула поняла, как благополучна была их разоренная войной страна. С первых шагов она столкнулась с ужасающей нищетой. По узким мосткам шли грузчики с тяжелыми ношами, пот струился по их голым спинам, на шее, лбу и ногах проступали разбухшие вены. Пароход, на котором плыли молодожены, окружили джонки, битком набитые калеками, инвалидами, больными детьми, и все протягивали руки, прося милостыню. Урсула сошла на пристань, потрясенная до глубины души.

На набережной их ждал Гельмут. Ярким контрастом с окружающей убогостью и нищетой смотрелись он, в светлом полотняном костюме и тропическом шлеме, и его элегантная жена с огромным букетом цветов.