Супергерой (СИ)

Его волосы были растрёпанны и торчали в разные стороны, что хотелось запустить руку и пригладить их. Но не это сейчас главное. Джастин наклоняется, смотря мне в глаза. Я продолжаю улыбаться, а потом, придав немного усилия, поднимаю голову и касаюсь его губ своими губами. Это был даже не поцелуй, но и это было важно.

— Лея, нет!

Мои глаза всё медленнее открывались, а усталость брала верх.

— Только не закрывай глаза!

Я устала. Больше не могу. Прости, Джастин.

***

Попрощавшись с подругой, Кейт скорее ломанулась за своей сумкой, а потом в библиотеку, чтобы засесть за школьные компьютеры.

В голове девушки было так много мыслей и догадок, что чуть ли не раскалывался череп. Она почти догадывалась про Благодетеля, как тут всё уходило у неё из-под носа.

Блондинка злилась на себя, хотя понимала, что скорее всего, ответ лежит прямо на видном месте, но никто не хочет его замечать специально.

Она оказывается в библиотеке, где почти никого не было. Мало кто сюда теперь приходил, после нашпигованного на трубу Шона, который давно ей нравился.

Пока у неё были лишь глупые догадки, поэтому ей пришлось начать с того, чтобы просмотреть все смерти в данной школе. Кейт была уверена, что хотя бы одна из них подскажет или даже даст точный ответ на самый главный вопрос, который волнует каждого в этой школе.

До всех этих убийств, в школе за всю историю было всего четыре смерти. Три самоубийства и парень с эпилепсией. Последняя смерть была полтора года назад. Самоубийство.

Кейт хмурится, смотря на девчонку, которая наглоталась таблеток и утонула в своей ванне. Пенелопа Купер.

После неё спустя год умирает Тина Хэзевей со своим парнем, да почти вся их компания умирает. Потом Кэролайн, Энни и Шон.

В чем связь?

Кейт начинала злиться, пролистывая от смерти Тины, до смерти Шона, который был последним.

Как они все связаны? Почему именно они?

— Почему Джереми и Тина первые? — Роудс уже начинала говорить сама с собой, внимательно смотря на монитор.

Она случайно открывает вкладку с Пенелопой.

— Пенелопа Купер, — блондинка поджимает губы. — Вы с Триной похожи в чем-то.

Милые, маленькие девочки.

Пенелопа.

И тут Кейт будто резко ударяют по голове, потому что она вспоминает о том, как Хэзевей издевалась над этой девчонкой. Вспоминает, как Кэролайн и Энни рассказывали о том, что на одной из вечеринок они вместе с самой Тиной Хезевей поливали пивом эту девчонку.

Кто-то мстит за Пенелопу, но кто?

Кейт начинает искать информацию о Пенелопе, но ничего толкового не находит. Психанув, она выходит из библиотеки, попутно звоня Лее, которым абсолютно точно игнорирует её.

Когда блондинка проходит мимо стенда спортсменов, она резко останавливается, а потом медленно к нему подходит, заинтересовавшись одной персоной. Эта персона стояла на краю линии баскетболистов, почти не привлекая к себе внимания. Его знали все, но в тот же момент его не знал никто.

Николас Купер — один из лучших баскетболистов школы. Кроме того, он неоднократно занимал первые места по бегу и убивал людей.

Девушка громко охает, когда к ней приходит осознание всего произошедшего.

Как она сразу не вспомнила о том, что у Купера была сестрёнка? Как вообще все об этом забыли?

Николас Купер — Благодетель.

Теперь все становилось на свои места.

***

Легче было умереть, нежели проснувшись после наркоза, видеть всех твоих родственников, которые думали, что уже потеряли тебя.

Пробыв без сознания больше суток, ты пока не понимаешь как течёт время и куда делся один день из твоей жизни.

Я ничего не знала и успела хорошо достать свою медсестру, пока ко мне не впустили моих родителей.

Было забавно видеть, как медсестра злится, когда я начинала спрашивать о каждой трубке, что из меня торчала.

— А катетер противно менять каждый раз или вы уже привыкли? — спрашиваю я женщину лет тридцати в медицинской форме.

— Бывает по-разному, — устало отвечает она, помечаяя что-то в своём планшете.

На мне кроме сорочки, что даже не прикрывала задницу, больше ничего не было, отчего я странно себя ощущала. Вроде свободно, а вроде и… Нет, я вполне нормально себя в ней ощущала, все проветривалось. Конечно, я успела и этим поделиться со своей медсестрой, отчего она закатила глаза и как можно скорее от меня убежала.

Вообще, мой врач очень удивился, что я такая бодрая, потому что обычно пациенты с моим случаем еле как разговаривают. Да, при разговоре было тяжело дышать и отдавалось болью, но я могла это вытерпеть.

Как только родители вошли в палату, мама тут же разревелась. Им разрешили ко мне войти, когда я ещё была без сознания и думаю, зрелище это было не для слабонервных. Но сейчас я чувствовала себя хорошо, поэтому не понимала, почему Мия заливается слезами.

— Я так боялась, — слезы стекали по её уставшему лицу.

— Вы не были дома, не так ли? — понимаю это по лёгкой щетине отца, что так быстро появилась.

— Мы не могли тебя оставить, — говорит Джексон, беря меня за руку.

— Ника и Трину посадили? — тут же спрашиваю я.

Мама с папой переглядываются, а потом Мия кивает.