Супергрустная история настоящей любви

Еще я пообедала с Сэлли, и мы сходили по магазинам в реальном времени, и теперь я за нее беспокоюсь. У нее стал пустой взгляд, что ей ни скажи, она такая: «Угу». У нее, типа, вообще никакого представления о том, кто она есть. С одной стороны, хочет эти бюстгальтеры «Са-аами» без сосков, с другой — чтоб я пошла в какую-то дурацкую молитвенную группу в Барнарде. Очень растолстела, не просто на пятнадцать фунтов, как все первокурсники, и выглядит печально и уныло, и я ей сказала, что лучше бы ей последить за питанием, а она на меня посмотрела так, будто меня и нет. Единственное, от чего ее прет, — Политика. Она и другие толстые девочки только и делают, что протестуют и говорят о Рубенштейне и о том, как мы больше не свободная страна. А когда я ей напомнила, что она вроде религиозная, а не политическая, она ответила, что христианство — «кредо активиста». Я, пожалуй, хочу повидаться с тем, кто научил ее так говорить, и дать ему в морду. Я так ее люблю, Прекрасная Пони, после мамы она, пожалуй, второй самый важный человек в моей жизни, и я не знаю, как ей помочь, потому что из меня не то чтобы роскошная ролевая модель, правильно?

Короче, мы с Сэлли пошли в этот ужасно красивый парк в Ист-Виллидж, называется Томпкинс-сквер, а там полно Неимущих Индивидов, и они разбили лагерь, везде валяются грязные шмотки, еды нет, чистой воды нет, страшно древние компьютеры, которые загружаются через раз, но в них ни Изображений, ни каналов. Поэтому когда Сэлли ушла, я побежала домой, достала все свои старые эппэрэты и отдала людям в парке — может, так они смогут работу поискать или связаться с родными. Они радовались моему старью, и это так печально — до чего они дошли, а всего год назад некоторые работали в Кредите или инженерами. Там был один человек, довольно красивый, высокий, немецкий такой, только у него не хватало зубов. Служил в Национальной гвардии, его послали в Венесуэлу, а когда вернулся, ему не выплатили бонус. Зовут Дэвид. Он был очень милый, обнял меня и сказал, что это наше общее дело. И я подумала: я хочу, чтоб у тебя все наладилось, но дело у нас не общее. А когда я уходила, увидела старый фонтанчик в такой квадратной беседке, и по бокам слова: «Умеренность, милосердие, вера, надежда». Не знаю почему, но из-за этих слов я подумала про папу, как в детстве он этими своими толстыми пальцами заклеивал мне коленки пластырем и говорил, как детям, которые к нему на прием ходили: «Вот таперь лучше, вот таперь лучше», — и я расплакалась, как идиотка. А потом я подумала про Ленни и про слона в зоопарке, и как я поцеловала Ленни в большой нос, и какое у него было лицо. Какое у него было лицо, Пони! Не знаю насчет умеренности и веры, но вот милосердие и надежда? Это же всем нам нужно?

Фу, почему я все время тебе ною? Прости, что я такая прибитая. Когда увидимся, я тебя крепко-крепко поцелую прямо между сисечек, моя первая и единственная шлюшечка, принцесса всего, что есть в мире хорошего и правильного!

Зубоскалка — Юни-сон:

Дорогая Прекрасная Панда,

Ку-ку, сука на суку! Че делается? Прости, я тут слегка похмельная и сама в депре. Сходила к Ханг — помнишь, симпотная такая из католической, она еще живот себе проколола. Мы нахлестались май-таем, и одна филская девка из универа Гуандун-Риверсайд себя облевала. КОШМАР! А депра у меня потому, что, по-моему, Суслик мне изменяет. И не с Уэнди Хап, а с одной мексиканской девахой, я видела, как она у него отсасывает в машине рядом с забегаловкой в Эхо-парке, помнишь, где рыбу и тако продают. Ага, я за ним проследила, а потом угадала его пароль на «Тинах» («СВИНадобо», если хочешь слить все его дерьмо, ха-ха!), и они уже три недели шлют друг другу бесграмотные любовные записки. Он ее называет chuleta[53], а она по-английски умеет только «привет, дет». Ну и я пошла на этот новый тинский сайт, «U-низ», где обрабатывают фотки, чтоб ты была вся в говне или тебя сразу четверо ебут, и послала Суслику кучу Изображений, где меня ебут сразу четверо. Это вот как ты говорила: я должна осознать свои чувства к Суслику, и только так он будет уважать меня и не ебстись с какой-то грязной нелегальной пиздой, у которой рейтинг на Кредитном столбе наверняка примерно 300. Надеюсь, скоро ее отсюда вышлют нахер. Короче, он приехал к моим родителям и выеб меня в жопу, что, пожалуй, хороший знак, мы уже давно так не делали, и это было через три часа после того, как он отправил тинку этой суке, и теперь я только и делаю, что смотрю на эппэрэт и жду, какие еще улики выскочат.