Суперклей Христофора Тюлькина, или «Вы разоблачены — сдавайтесь!»

— Эх, и хорошо же, наверное, в такой сентябрьский денек пивка попить! — заговорил агент, садясь на скамью рядом с Рубильником.

Тот тяжело повернул голову, уставился мутными глазами в непрошеного гостя и прохрипел:

— Ты что, батя, издеваешься? А ну, дуй отсюда!

— Ну, ну, голубчик, — успокаивающе похлопал его по плечу «батя», — я же по-доброму.

— Вот и отвали по-хорошему, — сбросил его руку Рубильник, — а то тебя сейчас в «скорой помощи» повезут!

— Вы не так меня поняли, — подобострастно сказал агент. — Я просто хотел пригласить вас в компанию, вместе по кружечке выпить!

Взгляд Рубильника немного прояснилось, он уже примирительно, но все еще недоверчиво посмотрел на «батю» — ишь, сам пьяница, а разговаривает, как культурный! — и на всякий случай сказал:

— Пиво — это хорошо, но где гульденов взять?

— Я угощаю! — агент вскочил и вытащил из кармана пачку денег. — За этим дело не станет, мне бы только с хорошим человеком поболтать.

«Чокнутый какой-то, — подумал Рубильник, — да еще при таких деньгах! Что-то здесь нечисто…» Но разбираться в своих вялых мыслях не стал, а быстро двинулся за «батей» к бочке. После второй кружки Рубильник повеселел и спросил:

— А ты, батя, кем будешь? Богатенький Буратино?

— Слесарь я, сантехник, — скромно опустил глаза агент.

— Гы-гы! — хохотнул Рубильник: так он ему и поверил! Но вслух ничего не сказал, потому что почувствовал: здесь можно погреть руки.

— Чего тут говорить, — кивнул агент на очередь, — пойдем в ресторане посидим, поговорим о жизни.

«Кажется, что-то наклевывается!» — обрадовался Рубильник, и они подались в ресторан «Уют», лучший в городке…

Теперь Рубильник был в Z-003 в руках — он заглотнул наживку! И, чтобы не затягивать дела, агент уже после второй рюмки заговорил про клей.

Сначала Рубильник отмалчивался, потом отнекивался, и когда сантехник предложил ему за каждую каплю клея по десять рублей, подумал: «Вот счастье подвалило! За плохой вонючий клей — такие деньги! Все чисто, благородно, бери денежки и катись на юг, к морю и пальмам! Но если ему так уж нужен этот клей, смотри, не продешеви!»

— Дураков нет! — встал, сделав вид обиженного, Рубильник. — За такой товар — жалкие копейки…

— Погодите! — испуганно схватил его за рукав агент. — Ваши условия?

Рубильник над все боялся продешевить, поэтому только непонятно пошевелил пальцами в воздухе.

— Двадцать? — пристально глянул ему в лицо Z-003.

Рубильник мотнул головой.

— Сорок! — сразу перескочил через десятку сантехник.

«Держись, счастливчик, держись!» — мысленно сдерживал себя Рубильник, которому уже хотелось захлопать в ладоши от радости. И когда агент назвал цифру «сто» — нервы его не выдержали! Он подскочил и, жадно глотнув слюну, воскликнул:

— Согласен!

— Тогда ровно в шесть я буду ждать вас в сквере, на третьей от входа скамейке. Вы приносите клей, весь, до капельки, а я деньги! — И они ударили по рукам, оба крайне довольны собой.

В это мгновение с подоконника за их спинами снялся воробей, который тихо сидел во время всего разговора дельцов, и полетел на розыски лейтенанта Евдокименко…

Глава тринадцатая. Бегемот в ловушке

Разве можно себе представить мальчишку, который преспокойно сидел бы, когда вокруг такое творится? Поэтому не удивительно, что Христофор, Васька и Балбес — простите! — Семен довольно скоро начали беспокоиться.

— И сколько можно ждать этого вашего Бублика? — первым не выдержал Семен. — Сидишь тут, томишься, а там, может, мир переворачивается!

— И не говори! — вздохнул Христофор.

— Нечего здесь торчать. Давайте хоть в пещеру сбегаем! — предложил Васька.

— Зачем? — удивился Семен.

— А туда сейчас может наведаться кто-то из твоей компании.

— Во-первых, — обиделся Семен, — они мне уже больше не компания! А во-вторых, что им там делать?

— И хотя бы выпить, ведь там водка, — пояснил опытный Васька.

— Что-то в этом есть, — поддержал друга Христофор, а Семен лишь восторженно взглянул на Васька: смотри, какой маленький, а смекалистый.

Вскоре ребята уже сидели в густом кустарнике неподалеку от пещеры. Сидеть молча, без единого движения было ужасно трудно: то спина начинала чесаться, то в носу щекотало, аж слезы наворачивались. И ребята мужественно терпели все, чтобы не разоблачить себя.

Так они просидели, наверное, с полчаса, и Христофор, терпение которой лопнуло, хотел уже предложить бросить это дело, когда вдруг из-за кустов напротив высунулась голова.

— Бегемот, — прошептал Семен.

Голова покрутилась по сторонам, похлопала выцветшими бесцветными глазами, и из-за кустов выбрался один из бывших Семеновых дружков, помятый и взъерошенный, съехал по склону на дно овражка и вскарабкался по стволу осины в пещеру. И как только он исчез в проеме, Васька толкнул локтем Семена и лихорадочно зашептал:

— Он в ловушке! Надо только выбить из-под ствола подпорки — и все!

Христофор и Семен сразу поняли хитрый Васькин план. Все трое по-пластунски выбрались из своего убежища и подползли к стволу. Семен ухватился за ветки своими сильными руками, а Христофор и Васька навалились на осину.