Супермама для вишенки (СИ)

Нас приветствовал светлый зал с красной ковровой дорожкой и огромных хрустальным светильником. Полная женщина с массивными серьгами в ушах стояла в центре зала, за красивым резным столом и держала большую кожаную папку в руках.

Теребя в руках небольшой букетик, я натянуто улыбаюсь присутствующим в зале.

Шагая по ярко-алому ковру, постоянно оглядывалась по сторонам и всматривалась в лица присутствующих. Их было не так уж много.

Моя мама, двоюродная тетушка ее сын. Натка с мужем. Моей свидетельницей была Света.

Со стороны Стаса – его сестра с мужем и с маленьким сынишкой, трудовик, которого я хорошо помню со старой работы.

А потом когда мы подошли ближе к регистратору нашей свадьбы у меня начали трястись коленки.

- Дорогие жених и невеста! - раздается звучный, выразительный голос. Любовь – это большое сокровище, дарованное человеку…, - она монотонно рассказывала про брак, про семейные узы. Ее речь казалось нескончаемой.

Я успела заскучать, задуматься. Вспомнить все ли я тетради проверила или что-то пропустила. А еще я старалась глубоко дышать, чтобы успокоиться.

Женщина с большими серьгами в ушах обращается с вопросом к Стасу:

- Готовы ли вы взять в жены Крассоткину Веру Николаевну?

- Да готов! – быстро и уверенно отвечает он, бросает на меня оценивающий взгляд.

- А вы – Вера Николаевна готовы взять в мужья Громова Станислава Валерьевича?

Глава 51

Глеб

Дни летят быстро, особенно, когда ты всю неделю видишь небо в клеточку.

Сержант, которого я случайно огрел костылем, оказался шустрым парнем и быстро накатал на меня заявление. Меня задержали до выяснения обстоятельств. И эти обстоятельства слишком долго выясняют. Но в данный момент меня волнуют две «ВВ». Варя, Вера.

Лежу на неудобной кровати, подложив подушку под загипсованную ногу. Думаю, что в последнее время меня преследуют сплошные неудачи. Не успел очухаться после больницы, как загремел сюда. Причем загремел на ровном месте. Если бы я верил в потусторонние силы, то подумал, что какая-нибудь бабка-шептунья навела на меня порчу.

Дотрагиваюсь до подбородка, понимаю, что зарос, как дед мороз, а моя одежда давно пропахла ментовкой.

Я думал о милой Варечке. Я думал о Вере. Теперь мне казалось, что наше время упущено. Все против нас. Но мне  глубоко на это наплевать. Я буду ее добиваться, даже если мне придется сломать вторую ногу.

И вот наконец-то послышался неприятный скрип. Двери камеры открылась и громко, но с выражением молоденький полицейский прокричал заветное слово, которое я так долго ждал:

- На выход!

Быстро схватился за костыли и поковылял, пока эти служители закона не передумали.

Мне вернули мой бумажник, в котором я храню фото Варечки, наручные часы и документы.

Пожелав мне удачи и извинившись десять раз за неудобства меня выпроводили, попросив на прощанье автограф. Но вместо автографа  был вынужден показать им средний палец.

Как только вышел на улицу, сделал глоток свежего воздуха, из-за угла показалась машина моего адвоката.

Сейчас это гаврик на своей дорогой тачелле получить по пятое число. Я неделю кис в четырех решетчатых стенах. Вспоминал его всеми матерными словами, которые знал и которые не знал.

Но на этот счет у него было оправдание. Он только сегодня утром прилетел из Франции. Так как решал мой вопрос с разводом. И прилетел он с радостными вестями. Моя уже бывшая жена подписала все бумаги без каких-либо осложнений. Единственное, о чем она попросила, иногда встречаться с Варей. Но зная ее, это иногда наступит, когда дочурке исполнится восемнадцать и она сама не пожелает видеться с родной матерью.

- Ты зачем его по голове костылем саданул? – спросил мой адвокат, поправляя свой вельветовый пиджак света бордо и галантно открывая мне дверцу своего автомобиля.

Я удобно уселся на переднем сиденье, закинув костыли назад. Пригладил волосы пятерней, когда посмотрел в зеркало заднего вида.

 – Ты что так себе имя делаешь? Хочешь прославиться на весь мир? Сначала авария, теперь вот в ментовку загремел, - он никак не успокаивался и решил почитать мне морали. Затем завел мотор и мы все дальше и дальше отдалялись от места моего заключения.

- Мне к Вере нужно было. И сейчас нужно. Где она?

- Замуж выходит твоя Вера. Сегодня.

С такими заявлениями можно заикой сделать.

- Как сегодня? Они же только заявление подали,  - я не верил его словам.

- Поезжай посмотри, - отвечает он и заводит мотор. – Гости собрались, ресторан заказали. Еще немного и начнут кричать: «Горько!».

И в этот момент понимаю, что я ее теряю окончательно. Раз и навсегда.

- Хорошо. Поехали.

- Куда? В ЗАГС? В таком виде? По тебе сауна плачет. Причем горькими слезами.

- Поехали говорю! Я не сдамся без боя.

Просто посмотрю ей в глаза. Пожелаю искренне счастья. Скажу, как сильно ее люблю и уйду. Навсегда из ее жизни. Как бы мне сложно не дался этот шаг. Но я  мужик и плакать не буду.

Уедем с Варей. Не смогу жить в этом городе, где каждый переулок напоминает о ней. Поедем в Москву. Меня давно предлагали сотрудничать с одним из Московских телеканалов. А я же идейный. Родной город и тому подобное.