Супермама для вишенки

Впервые Юдин молчал. За всю историю нашего знакомства – ни одной шуточки в мой адрес. Он боялся даже открыть рот. В какой-то момент я была готова расцеловать этого «дохтора» стоматолога.

 Юдин молчал, когда я рассказывала про то, что земля круглая. Про то, как я мило пообщалась с прокурором. Его правый глаз дергался, краснел. Губы едва шевелились, словно он кого-то мысленно проклинает.

А я смотрю на Глеба. На его исхудалое лицо, которое заросло жесткой щетиной. На перебинтованную голову, взлохмаченные волосы, которые выглядывают из под бинтов, стоят торчком и радуюсь. От того, что ему стало лучше.

В какой-то степени, мне кажется, что я к нему привыкла. Я знаю, что Глеб может заснуть под орущий телевизор и резко проснуться, если его выключить. Я знаю, что его комната – это пять в одном: бар, кафе, игровая, большая гардеробная для носков, и личный вытрезвитель.

Смотрю на него и понимаю, что он мне нравится. Таким, каким он есть. И пусть сейчас у него нет  переднего зуба. Зато у него чистая, открытая душа. Зубы сейчас вставляют, а вот человеческие души - пока не научились.

Глава 33

- Хочешь, я тебе почитаю? – беру со стола журнал и сажусь рядом с ним.

Он пожимает плечами. Глеб – молчун. Не привычно видеть его таким. Никогда не подумала, что обычное молчание может так изменить человека. Нет, не изменить. Разглядеть в нем то, чего раньше не замечала. Теперь я точно знаю, что молчание – это надежная профилактика всех проблем.

Открываю и начинаю читать:

- Десять способов, как завоевать девушку. Способ номер один – дарить цветы с поводом и без повода. Способ номер два - быть честным…, - полностью погружаюсь в чтение. В какой-то момент прерываюсь, поднимаю голову и смотрю на Глеба.

Он сидит на кровати совсем рядом со мной. Безотрывно смотрит на меня, не моргая. Большими, бездонными глазами. Его взгляд прожигает меня насквозь.

Теряюсь от такого проникновенного взгляда. Провожу рукой по волосам, растерянно спрашиваю:

- Что? Что-то не так с прической?

Он с большим усердием, медленно поднимает правую руку и заправляет мой выпавший локон за ухо.

Смущаюсь. Опускаю взгляд в пол. Откладываю журнал в сторону, а затем с легкой иронией в голосе спрашиваю:

- Сегодня тебя с ложечки кормить не нужно?

Он улыбается и отрицательно качает головой.

- Знаешь, нам никогда не удавалось нормально поговорить. Точнее я даже не могла тебе рассказать, о том, как проходят наши занятия с Варюшей. У тебя замечательная дочь. Очень способная. По математике у нее точно будет стоять пятерка. Да, с детьми нужно заниматься. Нужно много времени, сил, терпения. Но такие занятия обязательно рано или поздно принесут свои плоды. Детей легче научить, чем взрослых. У них еще такие светлые головки.

В палате появляется молоденькая медсестра со штативом в руках. Прерывает наш разговор. Вежливо выпроваживает меня. Прощаюсь с Юдиным и обещаю, что приду как обычно. Завтра после работы.

Решаю сегодня заскочить домой, так как в последнее время бываю там крайне редко. Нужно полить цветы. А потом звонит мама и говорит, что приедет через несколько часов. Вот еще один предлог поехать домой.

Предлагаю встретить ее на вокзале, но она сказала, что спокойно доберется сама на такси, тем более уверила, что сумки у нее не такие тяжелые.

Залетаю домой, как на крыльях. Все же в гостях хорошо, а дома лучше. Пусть пока живу совершенно в другом месте, но дом есть дом. Дома самая удобная кровать, самая мягкая подушка. И кружка с сердечками – самая родная, самая любимая. Еще именно дома я знаю где, что и как у меня лежит. Причем лежит так, как я этого хочу и как мне этого захочется. Только дома чувствуешь себя свободной. Полностью расслабленной. Могу спокойно расхаживать в бюстгальтере или без него. В широкой ночнушке в горошек «Але прабабушка» готовить кофе или жарить яичницу.

Дома – всегда хорошо. Дома стены лечат. Ну и все в таком духе.

Успеваю прибраться до маминого приезда. В холодильнике давно повесилась церковная мышь, да и холодильник сразу после моего переезда к Свете - подвергся разморозке. Но сильно не расстраиваюсь по этому поводу. Мама обязательно привезет что-нибудь вкусненькое.

Я всегда рада ее видеть. При любых обстоятельствах. 

Из больших пакетов достает колбасу, пельмени, увесистый кусок Голландского сыра. Да, как раз та самая еда, от которой не спасет даже самая мощная спортивная секция.

Когда завариваю ромашковый чай, мама начинает серьезный разговор.

- Что у тебя со Стасом?

- Ничего, - быстро отвечаю.

- Тебе стоит к нему вернуться.

Шумно сглатываю.

- Нет! – возмущаюсь, стою на своем, хотя ее слова меня повергли в легкий шок. И вместо двух ложек сахара машинально кладу четыре.

- Ты же всегда была против наших отношений. Чем же он тебя подкупил?

- Неважно чем, а важно как! – восклицает она, сидя за столом. - Вот скажи, что тебя ждёт с Юдиным? Как ты видишь ваше будущее?

- Почему ты думаешь, что я как-то вижу наше будущее? – если честно я занервничала, мой голос задрожал. Ее вопрос поставил меня в тупик. Потому что я не думала об этом. И даже не мечтала.