Супермаркет, или Мышь с Рязань-стрит

И вот, разместившись полукругом рядом с телевизором, обречённо свесив головы, как перед казнью, стояли продавцы. В ожидании подзарядки этим самым «позитивом» от начальства. Эти измученные, изнурённые постоянными переработками, и психологическим давлением люди ожидали своей участи. Напротив них, перед телевизором, стояли три палачи. Надо отметить, что и сами палачи, часом раньше на селекторе, были психологически изнасилованы региональным руководством за плохие показатели по продажам. Главный палач это магазина, он же директор Василий Алексеевич, гладил по большому пузу мышкой подключенной к ноутбуку, которой в свою очередь был соединён с телевизором. Грозно сверкая глазами, директор демонстрировал презентацию со всевозможными таблицами, графиками, попутно распекая своих подчинённых.

– Андрей, скажи мне, пожалуйста, – сурово уставившись на сжавшегося в комок сотрудника, проговорил Алексеев, – почему ты продал вчера две стиральные машины и обе продал без подключения?

– Люди сказали сами подключат, – потупив глаза, робко проговорил Андрей.

– Сами! – повысив голос, свирепея, сжимая пухлые ягодицы, прорычал Алексеев, – а зарплату они тебе тоже сами платить будут? – продавец молчал, дальше, по обыкновению, психологически сломив оппонента, директор начинал вымогательство.

– Сколько сегодня продашь установок для стиральной машины? –

– Не знаю, – тихо выдохнул Андрей.

– С тебя три установки стиральной машины, – тоном, не терпящим возражений, уточнил директор, нисколько не интересуясь, продаст ли его подчинённый хотя бы одну стиральную машину за день.

– Хорошо, – кивнул головой продавец.

Получив утвердительный ответ, и заставив человека дать обещание, этот полуруководитель, полувымогатель достиг нужного результата. Это была простая бесхитростная формула. Обещал – значит должен, обещал и не выполнил, значит виноват. Разобравшись с одним сотрудником, он плавно переходил к другому, работая по давно сложившемуся формату этой большой российской федеральной сети, берущей своё начало с бандитских девяностых. Алгоритм был прост: сначала психологически подавить продавца, эта задача решалась с помощью наезда: «Почему не продал установку?». Затем у сломленного человека вымогали обещание. Дальше если не сделал, то должен, ещё больше за все прошедшие дни (неправда ли очень похоже на бандитский счётчик?). Но это не всё, если смог выполнить обещание, значит можешь, но не хочешь. Опять виноват, опять должен.

После вымогательства, начиналась вторая стадия собрания, пытка анкетой тайного шопера. Здесь на первый план выходила заместитель директора магазина «Клондайк» – Булавина Марина. Это был «идеал» европейского человека века двадцать первого. Вот уж действительно её можно было записать в паспорт как оно, потому, как пол её определить можно было только по имени.

Если первый изувер истязал сотрудников показателями, то второй фашист – Булавина пытала продавцов анкетой тайного шопера, этим своеобразным уставом продавца-консультанта. Выступив вперёд, засучив рукава, он или она, как кому будет угодно, с энтузиазмом достойным религиозного фанатика, принималась за продавцов. Если анкету тайного шопера можно было сравнить с молитвой, то Булавину со святой инквизицией.