Супермаркет

В поисках утешения Кодзима порывался подойти к телефону и позвонить, но вспоминал о том, что разговор с женой может только усугубить невыносимое ощущение одиночества, и вновь не решался снять трубку.

Так повторялось много раз.

«Просто как медведь в зоопарке — хожу туда-сюда по клетке…» — подумал он.

Поймав себя на том, что совсем раскис, Кодзима вымученно усмехнулся. Он плеснул в стакан со льдом виски из бутылки. Постояв некоторое время перед полкой с пластинками, выбрал Шопена. С картонного футляра пластинки улыбалась японская пианистка.

Волшебная музыка заполнила комнату. Словно чьи-то ласковые руки прикоснулись к сердцу и проникли внутрь.

Белозубая открытая улыбка исполнительницы на футляре пластинки кого-то смутно напоминала. Перед мысленным взором Кодзимы, сохранившего застенчивость подростка, возник образ, в котором он узнал Ёсико, секретаршу своего двоюродного брата. Захотелось хоть на миг погрузиться в этот мир дивных видений, рождающихся из звуков фортепиано и винных паров. Допив виски, он закрыл глаза.

6

Когда он проснулся на следующее утро, всё тело ломило и голова была тяжёлая. Кодзима долго стоял под душем. Алкоголь за ночь не успел выветриться, и он чувствовал, что от него до сих пор так и разит перегаром. В таком состоянии Кодзима и встретился в начале двенадцатого с исполнительным директором Исикари, чтобы отвести его на склад одежды в Центральном.

Кодзима молча прошёл быстрым шагом через торговый зал. Разговоры были излишни. Исикари без всякого энтузиазма брёл следом.

Толкнув дверь в перегородке, они прошли из торгового зала в складское помещение.

— Доброе утро, — поздоровался начальник по этажу Сугаи, завидев начальство.

— Доброе, — бросил в ответ Кодзима.

Вслед за ним отозвался на приветствие Исикари.

Перед Кодзимой открылась поистине достойная удивления картина. В оцепенении он обвёл взглядом склад: полки, тянувшиеся вдоль стен, затем полки в середине комнаты и, наконец, в самой глубине. Но большинство коробок, которые ещё вчера одна к одной теснились на полках, исчезло — их нигде не было видно. Это походило на дурной сон.

То есть некоторое количество коробок осталось, но со вчерашним завалом их было не сравнить. Затоваренная одежда чудесным образом испарилась.

— Что тут произошло? — спросил Кодзима.

Сугаи непонимающе вскинул на него свои большие глаза.

У Кодзимы на мгновение пропал дар речи. Он почувствовал, что всё тело вдруг обмякло, и невольно ухватился за стальную полку стеллажа.

— А что такое? — осведомился Сугаи, изобразив на лице полное неведение.

— Вот эти, что ли? — указал Исикари на несколько коробок, стоявших на одной из полок стеллажа.

— Нет, не эти!

Кодзима почувствовал, что у него ужасно кружится голова, причём не с похмелья, а от нахлынувших подозрений.

— Да в чём же дело? — снова невинно спросил Сугаи.

Это он! Конечно он! Он всё знает!

Кодзима исподлобья недобро взглянул на Сугаи:

— Послушай, любезный, куда ты девал коробки, которые вчера ещё были здесь?

— О чём это вы, господин Кодзима? Что это вы так голос повышаете?

— Отвечай на вопрос! Ты куда перепрятал всю эту массу товаров, которая до вчерашнего дня здесь пылилась?!

— Что вы такое говорите?! Какая-то масса товаров, какие-то коробки… Я ни о чём понятия не имею.

— Не смей врать! Ты всё знаешь!

— Ну что ж такое, право? За что на меня прямо с утра так нападают? — просительно обратился Сугаи к Исикари, заглядывая ему в глаза.

— Да нет, ничего особенного, — ответил исполнительный директор. — Просто господин Кодзима попросил меня вместе с ним посмотреть, что тут у вас делается на складе одежды.

— Вот как? Ну что ж, пожалуйста, смотрите.

Кодзима бросился к телефону, стоявшему на тумбе в углу. Он собирался вызвать директора Манабэ, чтобы тот подтвердил его слова, но услышал в ответ сухое сообщение, от которого его качнуло: «У директора сегодня отгул».

— С чего это? У него что, запланированный отгул?

— Нет, — пояснила девушка, — он тут звонил и сказал, что с кем-то из родственников плохо. Вот он и взял срочно отгул, кажется на два дня.

Кодзима бессильно повесил трубку.

Он почувствовал, как силы зла всё плотнее и плотнее сжимают вокруг него кольцо.

Бешеная ярость поднялась в груди, но умом он сознавал простую истину: надо сохранять спокойствие.

Оказавшись в окружении враждебных сил, потерять хладнокровие — значит ещё ухудшить своё положение.

— Понимаешь ли, как это ни странно, почти все коробки, что вчера здесь стояли, бесследно исчезли, — обратился он к Исикари.

— Что за чушь?! Как такое может случиться? Здесь какая-то ошибка.

— Никакой ошибки нет. Я их видел собственными глазами.

— Но посуди сам, Кодзима, как может такое количество коробок испариться за одну ночь?

— То-то и оно… Странные дела!

— Ха-ха-ха, — расхохотался Исикари с таким видом, будто разгадал загадку. — Да брось ты, ошибка это! Со мной тоже однажды такая история случилась. — Исикари посмотрел на Сугаи. — А ты что скажешь? Здесь всё так же, как было вчера?