Супермен должен умереть

— А, понятно, — сказал я. — Прям как в реальности. Если археологи будущего станут изучать наше время по играм, в которые мы играли, они придут к выводу, что мы были жестокими кровожадными ублюдками.

— И так ли они будут неправы? — спросил Виталик. — Налет цивилизованности слетает с нас при первой же опасности. Знаешь, случай недавно был в Америке, на спортсмена во время пробежки пума напала. Выдрала ему кусок бедра, но не суть. Он ее голыми руками задушил к хренам. Не супермен, обычный человек. Пуму. Голыми руками. Реальный случай. А ты говоришь, цивилизация.

— Я говорю?

— Неважно, кто говорит.

— Да причем тут это вообще? — спросил я. — Кто-то пуму голыми руками задушил, кто-то от медведя с одним ножом отбился, завтра кто-нибудь еще белой акуле горло посреди океана перегрызет. Это не про цивилизацию совсем. Это про неисследованные резервы и недокументированные возможности организмов, не более.

— Это про то, что человек в экстремальных условиях может много чего такого, чего в обычных не смог бы, — согласился Виталик. — И чем больше экстремальных условий ему создать, тем больше он сможет. Впрочем, я потерял мысль к хренам. Давай лучше еще выпьем.

Мы выпили еще.

— Но цивилизации все равно приходит конец, — сказал Виталик. — Человечество веками выстраивало общество, в котором жить было бы если не относительно комфортно, но хотя бы относительно безопасно. Мораль, законы, вот это вот все. Ты не можешь взять не твое только потому, что ты сильнее. Не стоит бить человека в глаз, если тебе его прическа не нравится или музыку он не ту слушает. Стоит интересоваться мнением женщины, прежде чем тащить ее на сеновал. Не скажу, что получилось прямо-таки замечательно, но какие-то сдвиги все-таки были. А вы, супермены, тащите нас в новое средневековье и феодализм. Захотел — взял. Не понравилось — дал в морду. Король прислал войска, а у тебя собственная армия вокруг замка стоит и флаги на ветру полощет. И это, поверь мне, джокер, только начало. Дальше будет хуже.

— Ужас-ужас, мы все умрем, — сказал я. — Знаешь, для таких разговоров в блогосфере даже жанр специальный есть, не скажу при Ольге, как называется.

— Спасибо, Артур.

— Не за что. Да, я согласен, что грядет хаос, но я верю, что люди сумеют как-то этому хаосу противостоять.

— Удивительный оптимизм для одного из главных носителей хаоса, — сказал Виталик. — Вот мы сидим с тобой и пиво пьем, мясом заедаем. Я — представитель старого мира, ты — провозвестник нового. И как тебе противостоять? Если я сейчас возьму дробовик и выпалю тебе в башку, поможет мне это?

— В плане агрессию сбросить — вполне.

— А в плане башку тебе разнести?

— Вряд ли.

— Вот то-то и оно, джокер, — сказал он. — Раньше люди были просто не равны, а теперь это неравенство стало катастрофическим. Когда ты не имеешь физической возможности разнести башку человеку, который тебе не нравится — ничего личного, джокер, это вообще не про тебя сейчас — а он твою может разнести на раз, одним щелчком пальцев, дело начинает попахивать вселенской, сука, несправедливостью. И ведет к депрессии и запою.

— Это все пьяные базары, — сказал я.

— Но разве есть в этом мире что-то честнее, чем пьяные базары? — спросил Виталик.

— Разве что предвыборные обещания политиков, — сказал я.

— Табличка 'сарказм’в гараже, слева от двери.

* * *

Нетбук снова издал звук открываемой бутылки. В свежезарегистрированную почту упало еще одно сообщение,и у меня практически не было сомнений, от кого. Спамерам этот адрес пока был неизвестен.

Но все же я не торопился его открывать.

Смеркалось.

Я сидел в беседке, я был немного пьян, но именно сейчас и именно здесь мне было хорошо и спокойно. Мир продолжал разваливаться на куски, но делал это где-то там, за кадром, и у меня было большое искушение подумать об этом завтра. И я бы наверняка так и сделал, если бы мое уединение не нарушил хозяин дачи.

— Ольга спит, — сказал Виталик, присаживаясь рядом. — Я тебе на втором этаже комнату выделил, от лестницы вторая дверь справа. Думаю, не ошибешься.

— Угу, спасибо, — сказал я.

— Кофе хочешь?

— Идти лень.

— Не надо никуда идти, — Виталик вытащил из кармана своей необъятной куртки небольшой термос и протянул мне чашку-крышку. Судя по издаваемому напитком запаху, в кофе плеснули изрядное количество коньяка.

Но это и хорошо.

— Так и не пойму, какие у вас с Ольгой отношения, — признался я.

— Да какие, к хренам, отношения, — сказал Виталик. — Сестренка это моя.

— Никогда б не догадался. Очень уж непохожи.

— Сводная, — сказал Виталик. — Длинная и не очень приятная семейная история, не хочу рассказывать.

— Да я и не настаиваю, — сказал я. — Просто так спросил.

— Новости читал? — спросил он, показывая на нетбук у меня на коленях.

— Нет. А что там опять?

— Началось, — сказал Виталик. — Правда, хвала Аллаху, не у нас.

— А что началось-то? И где?

— Все началось, — сказал Виталик. — Конец старого мира, пришествие нового, ад и Австралия, где кенгуру.

— Что там с Австралией-то?

— С Австралией ничего. Там просто кенгуру.

— Ты там еще добавил, что ли? Пока кофе варил?

— Да, но не в этом суть.

— А в чем суть?

— В Колумбии.