Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства

Большинство аукционных лотов блокируются и гарантии окончательно оформляются за три — шесть месяцев до аукциона. Этот временной промежуток означает, что неожиданный обвал рынка искусства может принести гарантам огромные убытки. В 2006 году на крупных весенних и осенних аукционах в Нью-Йорке и Лондоне у «Сотби» и «Кристи» был в гарантиях без малого миллиард долларов. В 2007 году сумма составила чуть больше миллиарда. Осенью 2008 года, с началом рецессии в мире искусства, оба начали нести убытки. «Сотби» сообщил об убытках на гарантиях во время главных осенних аукционов в 52 миллиона долларов; убытки «Кристи», видимо, были примерно такими же. Весенние аукционы 2009 года принесли убытков для обоих конкурентов еще на 150 миллионов, то есть всего почти четверть миллиарда долларов.

Тогда аукционные дома практически прекратили давать гарантии. «Сотби» дал общих гарантий на 626 миллионов в 2008 году и всего на 9 миллионов в 2009 году. К концу 2011 года, когда рынок вернулся в прежнюю форму, гарантии вернулись. В середине 2012 года уровень гарантий приближался к уровню 2007 года.

В 2008 году, чтобы компенсировать отсутствие внешних гарантий, «Сотби» ввел «безотзывную ставку». Эта идея витала с 1991 года, но редко использовалась. «Кристи» быстро последовал примеру соперника. Безотзывная ставка — это вариант гарантии, но без риска для аукционного дома.

Концепция очень проста. Когда консигнант хочет гарантию минимальной цены, которую ни аукционный дом, ни сторонний гарант предоставлять не хочет, аукционный дом обращается к коллекционеру или дилеру, которых может заинтересовать лот. Этот коллекционер или дилер сообщает свою максимальную ставку (которую не сможет отозвать). Она становится эквивалентом гарантии. Если сторона, согласившаяся на безотзывную ставку, приобретает лот, с нее взимают лишь часть премии покупателя (размер части обсуждается).

Первоначально было принято, что, если безотзывную ставку перебивали другие, сделавший ее мог и дальше участвовать в торге и в случае победы платил меньший процент премии покупателя. Если побеждал другой участник, то разница между победившей и безотзывной ставкой делилась между тем, кто ее предоставил, и консигнантом (или, в зависимости от условий договора, аукционным домом). Доля сделавшего безотзывную ставку отчасти зависела от того, добивался ли он снижения премии покупателя. Как правило, договаривались на 50 процентов разницы, если сделавший безотзывную ставку соглашается на уменьшение премии покупателя, и 80 процентов, если нет. Более высокая и рискованная безотзывная ставка гарантировала тому, кто ее сделал, более высокий процент. «Кристи» называл этот процент платой за финансирование.

При такой системе с безотзывными ставками аукционный дом получал меньший процент от продажной цены, но зато мог получить лот, который иначе не оказался бы у него во время экономического спада. При этом у него не возникало финансовых обязательств, которые заносились бы в их бухгалтерскую отчетность. Ему пришлось бы отвечать, если бы предоставивший ставку отказался платить, но это не требовалось указывать в отчетности как условное обязательство.

В начале 2011 года «Сотби» изменил порядок компенсации лицу, предоставившему безотзывную ставку. Аукционный дом стал выплачивать ему определенную сумму, только если тому не удавалось приобрести лот. Если же он приобретал лот, то выплачивал полную премию покупателя и не получал никакого вознаграждения. В «Кристи» вознаграждение выплачивается до сих пор, независимо от того, смог ли выкупить лот хозяин безотзывной ставки или нет.

Уильям Рупрехт, один из руководителей «Сотби», хвастал: «Я могу заверить клиентов, что игра идет на честном, прозрачном и ровном поле; не знаю, где еще могут предложить такие гарантии». Марк Портер из «Кристи» в ответ показал, что, не выплачивая вознаграждения участнику, выигравшему торги, «Сотби» создает морально рискованную ситуацию для консигнанта. Аукционный дом тем самым поощряет участника не продолжать делать ставки.

Критики гарантий и безотзывных ставок говорят, что консигнант с гарантией превращается в дилера, который продал произведение искусства, а потом пытается получить дополнительную прибыль, используя аукционный дом в качестве агента. На это отвечают тем, что гарантия — всего лишь ставка особого вида, которая предлагается до начала аукциона. Если эта ставка достаточно высока, она побеждает. Аукционный дом компенсирует ему тот риск, что он, возможно, заплатит больше, чем если бы делал ставки во время торгов. Это выгодно для рынка, потому что позволяет преодолеть неуверенность консигнанта и представить лот более широкой аудитории.