Супермодель в лучах смерти

— Хозяин, так это же фантастические деньги! Или я полный фраер… — воскликнул он и постарался заглянуть в глаза Маркелову, чтобы понять его отношение к рассказанному.

— Сегодня нас обстреляли наши будущие партнеры, — в заключение сообщил Маркелов.

— Их можно понять. Слишком крупная игра. Но прощать такое падло, — без возмущения констатировал Лавр.

— Значит, ввязываемся?

— А чего тут думать?

— Риск велик…

— Разве это риск? — Лавр налил еще коньяку. — Ужинать будем? Я позвоню, чтобы накрывали.

— Пусть принесут в номер, — распорядился Маркелов и задумчиво продолжил; — Раз ты такой азартный, возьмешь на себя всю подготовку. Я ни о чем не желаю знать. Мое дело построить звероферму. А что там будет под ней — твоя забота. Начинай подыскивать людей, связанных с Брянщиной. Депутатов каких-нибудь, денег не жалей, только чтобы народ не болтливый был. Затыкай им рот накрепко.

Он подошел к окну. Снегопад закончился. Снег шапками лежал на кустах, и они торчали из земли, словно мохнатые, белые хризантемы. Как это все непохоже на Грецию… Маркелов задумчиво рассматривал внутренний дворик, освещенный слабым светом залепленных снегом фонарей, и, не отрываясь от ласкающего глаз пейзажа, неожиданно перескочил совсем на другую тему.

— Как поживает Ксана?

— Корзину цветов от тебя вынесли, — уклончиво ответил Лавр.

— И?

— И все.

— А моя просьба проконтролировать?

— Чего там контролировать! Уехала на «хонде» с каким-то сопляком…

Маркелов отошел от окна. Сел в глубокое велюровое кресло и прикрыл глаза. Лавр молча ждал его реакции.

— В театр больше денег не переводить. Потанцевала и хватит. Что еще интересненького в Москве?

Лавр не успел ответить, потому что открылась дверь, и на столике-тележке официантка ввезла ужин. Она быстро и бесшумно сервировала овальный стол, накрыв его темно-зеленой скатертью и поставив красивый немецкий сервиз. Традиционные закуски, состоявшие из икры, рыбы, мяса, жульенов, овощей и котлет по-киевски, манили своей вызывающей свежестью. Как только официантка, пожелав приятного ужина, выпорхнула из номера, Маркелов и Лавр молча, точно хищники, настигнувшие добычу, набросились на еду. На их зверском аппетите сказалось нервное напряжение последних часов.

Наконец, переведя дух и запив осетрину белым французским вином, Лавр с удовольствием поведал Маркелову о скандале, происшедшем в Татьянином театре. Маркелов слушал внимательно, без видимого интереса, но впитывал каждое слово.

— И граф сидит? — спросил он.

— Нет. Говорят, он умудрился в ментовской машине снять наручники и сбежать.

— С его руками не удивительно, — одобрительно заметил Маркелов. Он относился к графу как к фраеру. Но довольно снисходительно, впрочем, как и многие деловые люди столицы. — Надо же, граф умеет драться? Карате? Надеюсь, после этого он порвал с Татьяной? Ох, бедный граф, он-то возомнил себя покорителем. На меня поглядывал свысока. Смотри-ка, годы идут, а Татьяна не меняется… У нее, должно быть, неприятности?

— Не знаю. В театре не показывается, — пожал плечами Лавр.

— А ты разузнай-ка, куда она делась. Есть у меня для нее одно заманчивое предложение, — Маркелов при этом потянулся и зажмурил глаза. Ему явно нравилась унизительная ситуация, в которой очутилась бывшая возлюбленная. Впрочем, почему бывшая? Маркелов никогда не признавался себе, но все его близкое окружение знало о незатягивающейся ране, нанесенной безжалостной рукой Татьяны. Лавр тактично обходил эту тему. Ему давно надоело выслушивать редкие, но длинные исповеди подвыпившего хозяина. Поэтому он засобирался в свой номер. Маркелов его не удерживал. Он впал в грустную сентиментальную задумчивость.

Через два дня состоялась его встреча с Татьяной. Неподалеку от офиса Маркелова, расположившегося в трехэтажном особняке на Петровском бульваре, был маленький с неприметным входом ресторанчик. Поначалу в нем был актерский клуб Малого театра. Но недолго артисты там гужевались, и финансовые трудности заставили продать его другим хозяевам. В память об актерском прошлом на дощатых стенах ресторана остались висеть портреты и фотографии корифеев русской сцены. На втором этаже этого уютного, скромного и дорогого ресторана, куда гости приезжали только после телефонного заказа, расположились два маленьких ресторанных кабинета. В один из них скромно заглянула Татьяна. Маркелов был уже там и разговаривал по радиотелефону. Жестом он пригласил Татьяну войти. Официант тут же принес серебряное ведерко с двумя бутылками шампанского во льду и разрезанный ананас.

Татьяна царственным кивком головы позволила ему наполнить бокал и, не снимая песцового жакета, села на стул, закинув ногу на ногу. Маркелов продолжал:

— Шоу-круиз должен быть самым крутым! Конкурс будут транслировать на все страны Европы. Корабль дает греческая сторона. Неужели будем на наших галошах шлепать по Средиземному морю? Нет, ни за что! Никаких «Шота Руставели». Придется пересмотреть графики. Это международный конкурс. Самая большая реклама нашему бизнесу. Будет поддержка правительства, будет!

Он выключил телефон и весело посмотрел на Татьяну.