Супернавигаторы. О чудесах навигации в животном мире

Уоллес более всего интересен мне тем, что — в отличие от Дарвина — он всего добился сам. У него не было крупного состояния, он не получил особенно хорошего образования, и тем не менее он достиг всего того, чего достиг. Он поехал на Амазонку — он собирался финансировать свои исследования за счет сбора и продажи образцов. То, что случилось с ним на обратном пути, стало бы непоправимым ударом для большинства. Во время обратного плавания на его корабле случился пожар, и он потерял все. Он сел в спасательную шлюпку, оставив все свои образцы. Все его труды сгорели без следа, и сам он чуть не погиб, пока его не спасли. И тем не менее он начал все сначала и годами путешествовал по дождевым лесам Юго-Восточной Азии.

Хотя никто из родных Чапмена никогда не учился в университете и его родители не были уверены, что научная работа позволит ему заработать на жизнь, Чапмен твердо знал, что хочет стать профессиональным биологом. Он учился в Университете Суонси; его дипломная работа была посвящена реакции бабочек на солнечный свет. После защиты диссертации в Университете Саутгемптона он заинтересовался миграцией насекомых и устроился на Исследовательскую станцию Ротхэмстед в Хартфордшире, где начал работать с прибором под названием «Вертикально направленный радар» (Vertical-Looking Radar, VLR).

По отражениям узкого луча радара, направленного, как вы, должно быть, догадываетесь, вертикально вверх, в небо, Чапмен может не только находить отдельных насекомых, летящих на высоте до 1000 метров, но и определять их размеры, скорость, направление, высоту и в некоторых случаях даже вид. При помощи этого прибора он выяснил, что ночные перемещения насекомых над Южной Англией имеют поистине поразительные масштабы. По оценкам Чапмена, с севера на юг и обратно ежегодно перелетают триллионы особей, суммарная масса которых составляет несколько тысяч тонн[319]. Многие из этих мигрантов — совки-гаммы.

Чапмен рассказал мне, что сразу после вылупления из кокона совки-гаммы стремятся мигрировать как можно скорее. Их навигационная система проста. У них есть предпочтительное направление миграции (северное — весной и южное — осенью), и они запрограммированы лететь в течение определенного времени.

В первые ночи после появления из кокона они полностью настроены на миграцию, но в процессе миграции начинают созревать их репродуктивные органы. Приблизительно через двое-трое суток выделяются гормоны, способствующие половому созреванию, а потом, достигнув половой зрелости, совки останавливают перелет.

На этом этапе самцы ищут самок и спариваются с ними, а самки, в свою очередь, ищут кормовые растения, чтобы отложить на них яйца. Удастся ли бабочкам прилететь туда, где имеются благоприятные условия для жизни их потомства, зависит от нескольких факторов, но самым важным из них является ветер. Бабочкам приходится перелетать на огромные расстояния — иногда на тысячу километров или даже больше — всего за несколько дней, и одна только сила летательных мышц, вероятно, не позволила бы им улететь достаточно далеко. Но при наличии сильного ветра они могут перемещаться над землей со скоростью до 90 км/ч: при условии сохранения такой скорости они могут преодолевать за одну летнюю ночь по 600 километров и более. Такая скорость перемещения выше, чем у многих перелетных птиц.

На закате новорожденные бабочки взлетают в воздух и, по-видимому, изучают воздушные потоки. Если ветер дует приблизительно в нужном направлении, они отправляются в свой дальний путь. В противном случае они возвращаются вниз и ждут более благоприятных условий. На это ожидание у них есть всего несколько ночей, так что, учитывая особенности британского климата, можно предположить, что иногда они гибнут миллионами. Однако, очевидно, количество выживших остается достаточным для продолжения этой гонки.