Суперневезучая

– То есть в это верили Верунчик и ее мама, – тут же поправилась тетя Лена. – Но твоя мама, Лизочка, всегда твердила, что Григорий еще даст о себе знать. И им всем от этого мало не покажется.

Так оно и оказалось. Правда, сам Гриша в доме больше не появился. Вместо него пришли странные, очень серьезные люди в строгих костюмах и начали расспрашивать перепуганных женщин о Григории. Обыска они не устраивали, понятых не вызывали, но отчего-то трем женщинам стало в их присутствии совсем худо.

Это была уже не милиция, это была Служба государственной безопасности. И знакомство с такими людьми не могло закончиться ничем хорошим. Так оно и оказалось.

– А что случилось? – дрожащим голосом спросила мать у этих людей.

Лучше бы она этого и не делала!

– Ваш сын бежал из страны! – сурово зыркнув на нее, все же поведал ей один из сотрудников. – Три дня назад, он незаконно пересек границу советского государства и попросил политического убежища в Голландии.

– В Голландии? Но… Но как ему это удалось?

На этот вопрос ей никто не ответил.

– Лучше скажите, как вам удалось вырастить такого негодяя? Что же это за семья, в ней вырос предатель?

Мать промолчала. Молчали и гости. Их молчание было столь мрачным и выразительным, что сестры похолодели от ужаса.

А тетя Лена продолжила говорить:

– Твоя мама как раз в то время, отказавшись от личной жизни, которая у нее не складывалась, хотела вступить в партию. Были уже написаны все рекомендации, сданы документы, но после побега Григория из страны нечего было и думать о вступлении в партию.

Лизиной маме так прямо и заявили. Член ее семьи опозорил страну, так что и она паршивая овца в стаде. И такой навсегда останется.

– Вот тогда твоя мама и возненавидела брата окончательно, – сказала тетя Лена. – Именно она настояла на том, чтобы никто и никогда не упоминал даже его имени. Выкинули все его фотографии из альбома, в том числе и детские.

И тетя Леня замолчала, видимо, полагая, что сказала все.

Некоторое время Лиза и Мариша переваривали эту историю. Подумать только, как до нелепости трагически иной раз складываются судьбы людей. Родись этот Григорий на десять-двадцать лет позднее, никому бы и в голову не пришло назвать его вором и преступником. Подумаешь, джинсами торговал в школе. Не наркотики ведь! Подумаешь, уехал из страны, так ведь это его личное дело. И ничего позорного тут нет.

Правда, оставался неясным момент с золотым песком и самородками. Насколько известно, добыча золота до сих пор является монополией государства. И если какие-то компании и получают лицензию на добычу драгоценного металла из недр земли, то деятельность таких компаний проходит под самым жестким контролем со стороны государства. А уж при советской власти такое просто было невозможно. Однако каким-то образом золото и песок у Григория оказались. Видимо, он был связан с «черными» золотодобытчиками, копающими и промывающими золотой песок на свой страх и риск, а потом нелегально сбывающими добытое.

– А что было с моим дядей потом?

– Потом?..

– Да, потом. Куда делся дядя Гриша после побега из страны?

Долгое время от Григория не было ни слуху ни духу. Оно и понятно, мать его умерла, а сестры были слишком злы на брата. Но когда маленькой Лизе исполнилось три годика, к тете Лене примчалась ее подруга. Тетя Лена открыла дверь и вначале не узнала стоящую на пороге женщину.

– Твоя мать была страшно напугана. Несла страшную чепуху. Я даже сначала не могла ее понять.

И она плакала. Так что тетя Лена вначале даже испугалась, не случилось ли чего-то с ребенком. Но оказалось, что Лиза здорова и находится в детском садике, откуда ее должен был забрать сегодня отец.

– Пусть хоть разок выполнит свои отцовские обязанности. А я к тебе! Мне нужно с тобой посоветоваться.

Тетя Лена кивнула. И наконец услышала, в чем дело.

– ОН прислал мне письмо!

– Кто?

– Григорий! Гришка! Мой брат!

– Да ты что? – удивилась тетя Лена. – Он жив?

– Жив. И насколько можно судить по этому письму, вполне благополучен.

На самом деле письмо было скорее запиской. Без обратного адреса. И пришло оно не по почте, а было передано Лизиной матери через третьи руки. Несмотря на явное «потепление» политического климата в стране, до послеперестроечной вседозволенности было еще далеко.

– На самом деле он уже не там, не в Нидерландах. Он перебрался в Австралию.

– И что же он там делает?

– Процветает. Торгует всем, чем придется. И ему сопутствует удача. Представляешь, он купил собственный дом. О машине и говорить нечего.

Лизина мама была настроена мрачно. Мысль о том, что у ее преступного брата имеется шикарный собственный дом с бассейном, гаражом, садом и прочее и прочее ошеломила ее. Она считала, что он не заслуживает ничего подобного. Проходимцу, жулику место в тюрьме, а он там процветает, он там не преступник. Это же несправедливо!