Супернова

Нова побывала в гостях у Адриана всего однажды и до сих пор не могла прийти в себя от впечатлений. И не только из-за того, что тогда они впервые поцеловались (при воспоминании об этом у нее подрагивали колени). Но и потому, что, подойдя к роскошному особняку, она вновь особенно остро почувствовала, насколько все здесь ей чуждо – и это чувство выбило ее из колеи. Адриан жил в доме мэра старого Гатлона – особняк был просторнее всех домишек на ее улице в Вэллоуридже вместе взятых. А газон перед домом раскинулся на городской квартал, не меньше.

Стараясь не зацикливаться на этом, она подошла к воротам и позвонила. Считывающее устройство на кирпичной колонне просканировало ее браслет Отступника, подтвердив личность, и только после этого кованые ворота распахнулись.

Она еще шла по аллее, ведущей к дому, а Адриан уже ждал ее у входа. Он стоял на крыльце, обрамленном греческими колоннами и украшенном искусно подстриженными деревцами в больших вазонах. Во время их прошлого свидания здесь Адриан был одет по-домашнему, в спортивный костюм. А сейчас на нем была форма Отступников, и держался он совершенно иначе.

На этот раз это была деловая встреча.

И все же Адриан улыбнулся.

– Ребята уже внизу. Входи, – он жестом указал на открытую дверь, приглашая Нову внутрь.

В доме было тепло. Даже слишком. Так иногда топят камины в разгар зимы, стремясь прогнать холод – и доходят до того, что становится трудно дышать от духоты. И точно – проходя через строгую приемную, Нова увидела огонь в изразцовом камине. Почувствовав, что шея уже стала влажной от пота, девушка расстегнула молнию на своей толстовке с капюшоном.

– Моим родителям кажется, что так уютнее, – сказал Адриан почти извиняющимся тоном. – Внизу гораздо прохладнее. Ну, идем.

Следом за ним она спустилась по узкой лестнице в его комнату в подвале и замерла на нижней ступеньке.

Она увидела Оскара и Руби – Руби сидела на диване, а Оскар оседлал офисный стул Адриана.

Но Нове стало не по себе от того, что здесь оказалась и Данна в форме сотен золотисто-черных бабочек, покрывающих все поверхности – полки, стол и узкие подоконники окон вдоль южной стены.

У Новы пересохло во рту.

Так много бабочек одновременно! И не в вихре сражения – раньше Нова только так их и видела… Пожалуй, это было красиво, если бы не одна деталь: бабочки не шевелились. Ни одного взмаха крылышек. Ни единого подергивания усиков. И, хотя невозможно было узнать, так ли это, у Новы возникло стойкое ощущение, будто все их крохотные выпуклые глазки устремлены на нее.

– Она следует за мной с тех пор, как мы нашли Аса, – сказала Руби. – Только в Штаб со мной не пошла, а так…

Она не сводила с бабочек встревоженного взгляда.

– Кто-нибудь связался с ее отцом, дал ему знать? – спросил Адриан.

– Я обсудила это с Гром-птицей, – сказала Руби, – и она обещала послать к нему кого-нибудь, чтобы сообщить, что Данна в порядке… более-менее. Я-то думала, что ей стоило бы полететь домой, но, возможно, она боится, что тогда отец еще сильнее встревожится?

– А может, Данне не хочется оставаться в стороне от нашего захватывающего детективного расследования? – предположил Оскар. – Она ведь все равно член отряда, пусть и в виде роя, правда же?

– Разумеется, – кивнул Адриан. – Данна вывела нас на Аса Анархию. Вполне возможно, что она еще каким-то образом сможет внести вклад…

– Почему… – Нова замолчала, прочистила горло и решилась, наконец, войти в комнату. – Почему она не трансформируется в человека?

– Мы предполагаем, что у нее не получается по какой-то причине, – объяснил Адриан. – Для превращения ей нужно, чтобы все бабочки собрались вместе. Если хоть одна отсутствует… не умрет, нет, а окажется в западне или слишком далеко, тогда остальные могут застрять в этой форме.

– Чего я никак не могу понять, – заговорила Руби, поигрывая браслетом на запястье, – так это почему бы ей не отвести нас к той пропавшей бабочке… или бабочкам, если их несколько. Ну, типа, так же, как она отвела нас к Асу?

Оскар пожал плечами.

– Может, она сама не знает, где та бабочка.

– Но они же все общаются друг с другом, даже в такой форме, – возразил Адриан. – Знаете, коллективный разум, как у улья. Ей должно быть известно, куда делись остальные.

Нова неловко присела рядом с Руби, вспоминая тот вечер, когда Данна выследила их с Анархистами в катакомбах. Они поймали ее, набросив наволочку, пересадили в стеклянную банку и теперь держали в плену в доме Новы.

Бабочка не видела, куда ее отнесли. Судя по всему, она до сих пор не понимала, где находится, потому и не могла призвать остальных.

И все же Нове казалось, что она чувствовала исходящее от окружавших ее насекомых отвращение, настолько сильное, что волоски на предплечьях поднялись дыбом.

Данна, конечно, не могла поговорить с остальными, однако она знала правду. Ей была известна тайна Новы.

И рано или поздно она сможет дать знать об этом другим членам отряда – это был лишь вопрос времени.