Супершум

Не понимаю, как мне это удалось. Помню, как кричали в спину. Как угрожали помню. Дверь купе до сих пор стоит перед глазами. Наверно, все-таки случилось чудо.

Я закрыл уши руками, засыпая под разъяренные удары по вагону, и больше не боялся. Может быть, так сработал мой организм. Не знаю. Но я больше не боялся. Я перестал дергаться, сел ровно и успокоился. Последнее, что я запомнил, – как тронулся поезд.

***

Монстр живет в подвале моего дома в обличии слоноподобных тварей. У меня нет матери – она умерла при родах. У меня нет даже ее снимка. Но монстр звонит по телефону и говорит со мной под видом матери. Сначала он съел всех людей на первом этаже. Потом добрался и до последних. Я скармливал ему жильцов долго и методично, семья за семьею. Выманивал одного за другим. Свою соседку я ему тоже скормил, поэтому монстру приходится притворяться и ей. На всю округу остались только я и он. Он все мне заменяет. Телевизор у меня не работал, но монстр и об этом позаботился. Он стал симулировать каналы, программы и голоса. Он очень умный. Знает где я, с кем я и обижает ли кто. Моя злость ему как топливо. Сейчас стены квартиры слегка подрагивают, внизу слышатся толчки. Что ж, пора его кормить.

Я спускаюсь по ступенькам, сжимая в кармане ключ от подвала. Как хорошо, что никого не осталось. Фантомные боли в ноге – единственное, что временами сильно раздражает. С ногами все нормально, а ковыляю, как идиот. Да и как бы хилая хромоножка дотащила такого детину до реки. Чертов почтальон со своими газетами.

Дойдя до третьего этажа, я проверяю на месте ли леденцы. Да, на месте. Спускаюсь дальше.

Тот случай с пожарными произошел, когда я был совсем ребенком. На меня, конечно, никто не подумал. Маленький, несмышленый. Именно тогда, после трагедии, монстр и остался жить вместе со мной. По ночам я замечал, как рядом с кроватью стоит его темный силуэт. Страшно не было. Скорее наоборот.

Розовощекая Свинляндия. Ее запах – запах конфет – я почувствовал еще в поезде, когда только приближался к ней. А там, среди сказочных домишек, можно разгуляться. Какие вредные хрюшки там обитают. Нелепые до ужаса. Все-таки они смешные. Лопают сладкое за обе щеки, жиреют. Готов поспорить, их кожа пахнет леденцами, их одежда пахнет леденцами, и их домишки – тоже пахнут леденцами. Удачнее и не придумаешь. Веселая поросня сама нарисовала у себя на лбах мишени.

Вот и зеленая дверь – я открываю подвал.

Вонь от трупов идет страшная. В темноте мелькают хоботы.

Все-таки дети получились прожорливые. С юмором. Приделали себе оторванные руки и ноги. Один себе приделал голову профессора со второго этажа. «Красавцем» его назову.

Пошарив в карманах, я достаю разноцветные шарики и начинаю кормление. Малыши слюнявят мои ладони, жадно поедая конфеты. Острые клыки царапают кожу. Интересно сколько километров бежать до Свинляндии? Двадцать? Тридцать? Все равно доберутся. Точно доберутся.

Под громкое чавканье и рычание я вспоминаю слова из одной детской песенки.

«Свинка пухла – свинка сдохла,

Себя свинка вела плохо».

Смеясь и постоянно напевая одни и те же строчки, я широко открываю дверь подъезда и довольный собой возвращаюсь в квартиру.

***

Сейчас я вновь живу, как и раньше. С момента поездки в Свинляндию прошло примерно месяца два. Точно не помню. Когда чистил квартиру, выбросил календарь. Он мне все равно не нужен.

На днях звонила мать. Голос у нее был грустный, из-за помех слова понимались с трудом.

– Здравствуй, сынок.

– Здравствуй. Как ты?

– Все нормально. Сегодня порезала руку, а крови не было. Вот сижу и думаю, может у меня бескровие. Странное ощущение. Как будто у тебя чужая слюна. Странное ощущение. Жрать мозги. Знаешь, в последнее время я все больше молчу, слушая свои мысли. Я пропускаю мир через себя и создаю собственный мир. И в нем для меня есть только один Бог – это насилие. И я не могу и не смогла бы прожить свою жизнь иначе. Потому что все, что я делаю тоже насилие. Только насилие над собой.

Я положил трубку и подошел к окну. На берегу я увидел двух людей. Это была соседка с каким-то мужчиной. Она стояла неподвижно, а мужчина грыз ее лицо, пристроившись сбоку. Соседка подняла голову, заметила меня и помахала рукой. Я помахал ей в ответ и улыбнулся.

Погода менялась. На улице быстро темнело. Мне не хотелось выходить из квартиры, и я остался дома. Досматривать очередной черно-белый фильм.

Я живу на окраине города, в доме с одним окном. От центра далеко, зато рядом есть железная дорога. Можно сесть на поезд и выбрать любую понравившуюся остановку. Временами мне кажется, что в нашем доме живем лишь я и соседка. Остальных жильцов я не наблюдаю уже давно, и от этого мне становится очень жутко и одиноко. Кто-то скажет, что подобный район не самое лучшее место для мальчишки-инвалида, но кто знает, что мне нужно на самом деле.

Шварцеланд. Игра в муху