Superстар

– Чего тебе ещё остаётся? Несчастный случай – и точка. Так проще. Выдвинули одну версию и держитесь её. Красота! Другие же разрабатывать надо. А это хлопотно. Думать надо, бегать, работать. Убийство это. И я буду продолжать расследование. Хочешь запретить? Запрещай. Но учти, я доведу дело до конца с вашей помощью или без. Запрещай! Но как бы потом тебе бледно не выглядеть. В твоих, Жора, интересах мне помогать. Я частное лицо. Меня здесь нет, не было и не может быть. Мне награды не положены. У меня уже давно грудь впалая, чтобы на неё ордена вешать. Все заслуги на твоё имя запишутся. Должен понимать, если не дурак. Это как в футболе: позорная вымученная игра забудется, а победный счёт останется. Думай, когда принимаешь решения, – старик с улыбкой на губах панибратски похлопал по богатырской груди Вагина.

Лицо полковника злобно дёрнулось, но он тут же взял себя в руки:

– Хорошо, дед, работай.

Вагин двинулся к двери, но на пороге остановился, кивнув в сторону Виталика:

– Ты всю свою семейку сюда притащишь?

– Парень первокурсник юрфака. Ему полезно окунуться в атмосферу работы лучших сыщиков Питера, – миролюбиво парировал Смильтон.

– Хм. Но согласовывать надо.

– Я согласовал. Лиходеев одобрил.

– Что-то он мне не сообщил, – недоверчиво буркнул Вагин.

– Так иди и спроси его.

Когда полковник ушёл, дед встал и приказал:

– Виталий, заткни уши, – он подошёл к столу, за которым сидела Николь: – Коля, я начальник следственной группы, в которую ты входишь.

– С чего это? Вагин мой начальник.

– Не перебивай старших по возрасту и по званию. Если ты работаешь со мной, ты должна делать то, что я тебе говорю. И ничего другого. Всё, что должны услышать другие уши на данном этапе согласовывается со мной. Если ты против, я буду вести расследование самостоятельно. У меня для этого есть все полномочия. Решай: ты со мной или я без тебя.

Перескок недовольно выдохнула воздух:

– С вами. Но такая постановка вопроса мне очень не нравится.

– Что тебе не нравится?

– Ваши методы. Зачем вы набросились на жену убитого? Ей и без того тяжко.

– Проверить хотел. А другого способа пока нет.

– Проверили?

– Да.

– И что?

– Пока ничего. Или она не имеет отношения к убийству. Или это очень умная, волевая и изощрённая женщина…

…Родители погибшего Андрея сидели в саду. Они обсуждали, что ещё можно предпринять. Эта тема давно и основательно отодвинула на второй план все другие. К ним подошла экономка:

– Ярослав Андреевич, к вам майор из следственного комитета.

– «Майор»?

– Смельтон, какой-то.

– Смильтон. Проси.

Старик появился в паре с правнуком:

– Здравствуйте, ребята. Ехал мимо, дай думаю, заскочу.

– Мимо? По Киевскому шоссе? – удивился Тумашов-старший. – Куда, в Ригу?

– Это я шучу так. Вы же говорили – в любое время.

Хозяин встал с места, поздоровался и пригласил:

– Присаживайтесь. Есть новости?

Смильтон кивнул:

– Есть. Но я их пока не намерен раскрывать. Рановато. Я по другому поводу приехал. По более прозаичному, возможно, даже неприятному для вас.

Супруги напряглись. Глава спросил:

– По какому?

– Необходима эксгумация, – родители погибшего промолчали, поэтому Александр Яковлевич продолжил: – Понимаете, не взяли у Андрея анализ крови. А теперь он нужен, как воздух.

– Зачем?

– Предполагаю я, что сына вашего убили, когда он был в бессознательном состоянии. Выяснить это крайне необходимо.

– Ты как считаешь, родная? – обратился Тумашов к супруге.

Та только вздохнула в ответ:

– Раз надо – значит, надо.

– Хорошо, мы даём согласие. Что-то ещё?

– Вопросики накопились.

Старик достал свою затёртую записную книжонку:

– Так-так-так-с, хм, – он с трудом нашёл чистый лист. – Для начала спрошу: как они жили с Алиной?

Ярослав пожал плечами:

– Нормально жили. Ничего такого, что выходило бы за рамки обычной супружеской жизни я не припомню. Так, Юля?

Женщина, не меняя каменного выражения лица, кивнула:

– Так. Мне сначала не нравилась Алина. Она сразу стала во главе семьи. Все инициативы, все решения всегда явно исходили от неё. Но потом я смирилась и даже обрадовалась. Андрей начал быстро меняться в лучшую сторону. Стал подтянутым, целеустремлённым. В прошлое ушли все издержки молодости. А Елисея они оба очень любили. Души не чаяли.

– А второго не хотели?

– Да. Знаете, сейчас у этого поколения другие приоритеты.

– То есть вы никогда не видели и не слышали, чтобы они ругались из-за денег или связей на стороне.

– Никогда, – ответил глава семьи.

– Вы тоже были на корабле?

– Нет. Что нам там делать среди молодёжи? Не стали портить им праздник своим увядающим видом.

– С кем ребята больше всего дружили?

– О, это вопрос не ко мне. Юленька больше меня знает.