Суперсыщик Калле Блумквист

- Ведь все зависит от того, насколько ты был интеллигентен до начала этой кампании, - вставил слово Калле. - Пожалуй, одного в меру упитанного кита один раз в неделю тебе, Андерс, предостаточно.

Когда Андерс три раза прогнал Калле вокруг беседки и мир был восстановлен, Ева Лотта сказала:

- Интересно, есть сегодня в почтовом ящике какие-нибудь новые подарки? Не понимаю, что люди думают? За последние дни я получила всего лишь три килограмма шоколада. Ни грамма больше! Придется позвонить на почту и пожаловаться!

- Не говори мне о шоколаде, - с отвращением произнес Андерс.

И Калле полностью с ним согласился. Они храбро сражались с лавиной сладостей, обрушившейся на Еву Лотту. Но силы их уже истощились.

Однако Ева Лотта вернулась от почтового ящика на калитке с толстым конвертом в руках. Она разорвала его, и там, в самом деле, лежала плитка шоколада - большая плитка великолепного молочного шоколада.

Калле и Андерс посмотрели на плитку шоколада так, словно это была касторка.

- Черт! - ругнулись они.

- Эх, вы, - с досадой сказала Ева Лотта. - Могут наступить дни, когда вам придется подмешивать в шоколад древесную кору.

Разломив плитку надвое, она заставила каждого взять половину. Они приняли шоколад без малейшего следа энтузиазма, только чтобы доставить ей удовольствие. И равнодушно сунули куски шоколада в свои и без того туго набитые карманы брюк.

- Правильно, - сказала Ева Лотта. - Поберегите на черный день.

Смяв в маленький комок конверт, она перебросила его через забор на улицу.

- Послушайте, давайте покатаемся на велосипедах и выкупаемся, - сказал Калле. - Сегодня нам, пожалуй, заняться больше нечем.

- Ты абсолютно прав, - поддержал его Андерс - Сегодня вечером мы можем с таким же успехом объявить перемирие, но тогда…

Две минуты спустя явился Бенка, посланный Сикстеном, чтобы с помощью подобающих случаю оскорблений подстрекнуть Белых Роз к битве, но беседка была уже пуста. И только маленькая белая трясогузка, сидевшая на качелях, клевала оставшиеся от булочек крошки.

* * *

Когда в полночь взошла на небо полная луна, Калле и Ева Лотта спокойно спали в своих кроватях. Но Андерс бодрствовал. Он тоже лег в постель, как обычно. И самым замысловатым образом храпел, чтобы родители думали, будто он спит. Это привело лишь к тому, что мама вошла и беспокойно спросила:

- Что с тобой, мальчик, тебе худо?

- Да нет, - ответил Андерс.

И в дальнейшем храпел уж не так свирепо.

Заметив по тихому посапыванию маленьких братьев и сестер и по глубокому дыханию родителей, что все заснули, он осторожно прокрался в кухню. Его одежда лежала на стуле. Он быстро сорвал с себя ночную рубашку и остался, освещенный лунным светом, без единой нитки на тонком, костлявом мальчишеском теле. Он тревожно вслушивался в тишину каморки, но все было спокойно, и он быстро облачился в брюки и фуфайку. Потом тихо и молча прокрался вниз по лестнице. Пробраться на чердак пекаря и взять Великого Мумрика - это отняло у него совсем немного времени.

- О Великий Мумрик, - шептал он, выдвигая ящик комода, - охрани своей могучей дланью эту акцию, потому что мне, видишь ли, кажется, что это нам понадобится.

Ночной воздух был прохладен, и он чуть дрожал в своей тонкой одежонке. Напряжение, пожалуй, тоже вызывало дрожь. Странным казалось находиться вне дома посреди ночи, когда все люди спят. - Крепко зажав в руке Великого Мумрика, он переправился через мостки, проложенные Евой Лоттой. Ольха на прибрежной полосе казалась в темноте совсем черной, однако речная вода блестела, озаренная лунным светом.

- Скоро мы будем у цели, о Великий Мумрик, - прошептал Андерс, чтобы Великий Мумрик не тревожился.

Да, вскоре они были у цели. Вилла почтмейстера стояла тихая, темная и молчаливая, словно спала. Стрекотали сверчки, а в остальном все было тихо.

Андерс рассчитывал, что, по крайней мере, хоть одно окно виллы будет открыто, и его надежды не подвели его. Окно кухни было распахнуто настежь. Для хорошо тренированного гимнаста, каким был Андерс, не составляло труда перемахнуть через подоконник прямо в кухню. Чтобы освободить обе руки, Андерс сунул Великого Мумрика в карман. Разумеется, место было недостойно Великого Мумрика, но такова была суровая необходимость.

- Прости, о Великий Мумрик! - произнес Андерс.

Пальцы его лихорадочно ощупали содержимое кармана, и он испытал глубокое удовлетворение, наткнувшись на что-то липкое, бывшее прежде плиткой шоколада. Теперь Андерс был не так привередлив, как утром, и ему показалось, что эта липкая жижа пришлась бы ему по вкусу. Но он съест ее в награду за хорошо выполненную работу. Сначала надо сделать то, ради чего он пришел сюда. Переместив Великого Мумрика в другой карман брюк, он дочиста вылизал пальцы и решительно махнул на подоконник.

Глухое рычание испугало его чуть не до потери сознания. Беппо! Ни секунды не подумал он о Беппо! И все-таки ему следовало знать, что это окно специально было открыто для того, чтобы Беппо мог выскочить ночью в сад, если ему захочется.

- Беппо! - умоляюще прошептал Андерс. - Беппо, это всего-навсего я.