Суперзвезда

— Может, мне уйти и вернуться потом? Возможно, тогда мы сможем поговорить.

Она повернулась и взглянула на него:

— Извини. Мы уже начинаем. Ты не мог бы отойти с площадки?

Кэсс сделала знак Рудольфо, тот передал сигнал ассистенту, который прокричал:

— Тишина на площадке!

Включили все приборы, предварительно проверив положение камер и освещение. Парикмахеры и гримеры были наготове, а Рудольфо совещался с техниками. Челси заняла свое место позади Бенгино. Планируя эту сцену, Рудольфо и Кэсс решили, что ее срежиссирует Кэсс. Бенгино все еще считал ее своей музой, и даже Челси, несмотря на ее сумасшествие, всегда удавалось изобразить то, что требовала от нее Кэсс. На прошлой неделе они сняли финальную сцену фильма — когда Офелия убегает из церкви, где она должна обвенчаться с дожем, которого выбрал для нее отец. Она находит Кармело мертвым, пронзенным инкрустированным мечом, что принадлежал охране ее отца. Компания арендовала коттедж у фермера, и в фильме он служил местом встреч Офелии и Кармело. Переделать расписание съемок было нетрудно: сцена, идущая перед душещипательным финалом, снималась на площади Сан-Марко.

Теперь перед Кэсс стояла задача заставить этих двух абсолютно разных актеров изображать любовь и страсть, хотя после нескольких недель, проведенных в объятиях друг друга, между ними не возникло ни малейшего влечения. Ей надо было заставить Челси-Офелию показать всю ее боль, когда Бенгино-Кармело говорит ей, что женился на другой, хотя любит Офелию больше жизни.

Он — Кармело — сделал это, чтобы доказать ее отцу, что он не будет мешать ее браку. Любовники расстаются, она возвращается в великолепную часовню, чтобы выйти замуж за негодяя-дожа; он возвращается домой дожидаться свою невесту, которая должна вернуться со свадьбы Офелии, его настоящей любви. Когда Офелия идет к алтарю, чтобы выйти замуж за человека, которого ненавидит, она вдруг разворачивается и убегает, на этот раз чтобы уже не вернуться. Она бросает фату и цветы на лестницу собора и бежит через площадь. Она срывает золотой медальон с ленточки на шее и бросает его опешившему крестьянину, продающему овощи с тележки. «Вот плата», — кричит она, вскакивая в тележку, и пускает лошадей бешеным галопом. У Офелии мало времени, чтобы оказаться в безопасности со своим любимым. Она спешит, уверенная, что любимый пошел туда, где они были вместе. В последнем кадре шлейф Офелии развевается за ее спиной.

Правильно сыгранная, эта сцена могла быть наполнена подлинной страстью и драматизмом. Сыгранная неверно, она превратилась бы в дешевую пародию. Кэсс уже проверила съемочную группу и быстро поговорила с Челси, которая ждала своего выхода из дверей собора. Кэсс знала, ей надо вытянуть всю боль из этой неуравновешенной женщины. Она была в ней, скрытая под лживостью и злобой. Поговорив с Челси, Кэсс направилась к Бенгино, стоящему возле фонтана. Довольная тем, что оба они настроены на одну волну, она сделала знак Рудольфо, что можно начинать.

Когда все оказались на своих местах, Рудольфо крикнул:

— Мотор!

В центре кадра была Офелия, в свадебном платье за двадцать пять тысяч долларов, которое Валентино создал специально для фильма. Она шла через каменную площадь к Кармело, в волнении стоящему у фонтана.

Блондинка с неистовым взглядом и растрепанными волосами почти бежала, не заботясь о своем платье, подол которого волочился по листьям и лужам.

— Кармело, — тихо позвала Офелия.

— Я здесь, за фонтаном, — ответил актер. Казалось, Кэссиди сделала все возможное, чтобы заставить его играть хорошо, но она не была удовлетворена. Пришлось остановить съемку, и они начали снова, но опять безуспешно.

Наконец, она приблизилась к актеру:

— Бенгино, тебе кто-нибудь разбивал сердце?

Он кивнул. Вокруг него суетились гримеры. Кто-то наносил гель на его волосы, собранные сзади.

— Конечно. Я тебе рассказывал.

— Расскажи еще. Расскажи мне об этом.

В течение пяти минут актер вспоминал историю своей первой, разрушительной любви.

— Вспомни это время. Что ты чувствовал?

— Я хотел убить человека, который украл мою любовь.

— А что ты чувствовал к ней?

Актер что-то вспомнил. Кэссиди увидела, как зажглись его черные глаза.

— Хорошо, давайте снова начнем с выхода Офелии. — Кэсс крикнула: — Челси, тебе не терпится его увидеть. Ты пришла, чтобы сказать ему, что ты покинула своего жениха у алтаря. Ты боялась, что не найдешь его. Теперь для тебя самое главное, чтобы он тебя увез и действовал быстро, чтобы вы оба смогли убежать.

Когда Челси входила в роль, она была как в трансе. Это выглядело странно, даже немного жутко. Она едва понимала указания Кэсс.

Сцена началась снова. Офелия подходит к Кармело, кладет руку ему на плечо и быстро говорит:

— Мы должны немедленно уехать. Ни мой отец, никто не знает, что я сбежала. Мы должны бросить все, должны бежать.

Но он не поворачивается к ней, и Офелия со страхом спрашивает:

— В чем дело? Кармело, скажи мне, почему ты на меня не смотришь? Я пришла, как обещала. Я твоя.

— Слишком поздно.