Суперзвезда

Теперь она нервничала, но отчаянно пыталась скрыть свои чувства. Она вонзила ногти в ладони, чтобы физическая боль отвлекла ее от эмоциональной агонии. Но ее глаза предательски увлажнились, она широко раскрывала их, пытаясь сдержать жгучие слезы. В глазах ее горела ненависть, теперь уже она неотрывно смотрела на Роджера, заставляя его взглянуть на нее, продемонстрировать уважение, которого она заслуживала. И все-таки она знала, что он будет и дальше обожать свою принцессу, несмотря на то что Кэссиди не была его дочерью по рождению. Единственная, любимая, Кэссиди была безупречна, красива и здорова. Роджер никогда не признает в Челси свою кровь, ей ничего не остается, как уничтожить их обоих, и она сделает это, сперва обнародовав его тайну. Теперь у нее есть все документы, и она наймет адвоката, чтобы заставить Роджера Турмейна пройти тест ДНК. Потом она примет участие в телепрограммах, даст несколько интервью для прессы, возможно, даже напишет книгу о своей ужасной жизни нежеланного, нелюбимого ребенка Роджера и Ланы Турмейн, отправленного жить в ад к Марии Хаттон. Она получит главный приз. Весь мир будет любить и защищать ее, она станет американской принцессой Дианой. Слава, власть, признание — она добьется этого и без папочкиных денег. Челси глубоко вдохнула и внутренне улыбнулась. Вот и для Турмейна наступил Судный день.

Джеймс встал между Челси и Роджером:

— Может, подумаете и возьмете деньги? Вы могли бы жить, ни в чем себе не отказывая. Все, что вам надо сделать, — это подписать бумаги.

— Под этим вы подразумеваете, что я должна отказаться от притязаний на то, что он мой отец?

В комнате повисло долгое молчание. Она ждала ответа, хотя знала, что его не последует. Она понимала, что Джеймс ей сочувствует, это было видно по его лицу. Но, как и любой адвокат, он был только помощником, выполняющим за босса всю грязную работу. Пора было уходить. Челси хотела убраться отсюда до того, как начнется приступ. Она повернулась к двери, намеренно прижавшись к папочке.

— Жаль, что все должно так закончиться. Но уничтожить тебя и твою так называемую дочь — это был мой план с самого начала. — Каждое ее слово источало яд.

Роджер схватил ее за руку с такой силой, что она чуть не упала. Инстинктивно Челси обернулась к нему, сжала кулаки и яростно ударила его по плечам. Это дало выход чувству гнева, бушевавшему в ней. Она сорвалась, выкрикнув в лицо Роджеру:

— Я тебя ненавижу! Я ненавижу вас обоих. Вы все сгорите в аду за то, что вы мне сделали.

* * *

Вернувшись в свой номер, Челси стянула с себя одежду и, скомкав, швырнула ее на диван. Быстрым и неровным шагом она прошла в спальню, вытащила косметичку и высыпала ее содержимое на кровать. Дрожащими руками схватила спасительный пузырек с таблетками. Она напряглась, пытаясь вспомнить, когда в последний раз принимала литиум. Ей казалось, это было две, а может, три недели назад. Обычно ей удавалось контролировать скачки настроения, принимая таблетки по выходным, когда она не работала, но минувшие несколько недель они работали и по выходным. Неудивительно, что она так плохо чувствовала себя в последнее время. Теперь она уже не владела собой, ей хотелось совершать безумные, вызывающие поступки. Ей нужна была драма — она любила это чувство, каждое мгновение этого блаженства. Но сейчас она должна держать себя в руках, по крайней мере до конца съемок. Ей нужно, как это называют доктора, быть «уравновешенной».

Если Джек или кто-то еще заметит хоть малейшее изменение в ее поведении, с ней все будет кончено. Джек ясно дал ей это понять, прежде чем предложил роль в фильме. Ей придется принимать эти чертовы лекарства — такой был уговор.

Челси проглотила три капсулы литиума, две депакота и одну валиума, запив это стаканом воды. Она стояла в дверях, опершись о косяк обеими руками, и глубоко дышала. Надо подождать, сказала она себе. Как только транквилизаторы начнут действовать, все будет хорошо. А теперь спать, это должно помочь, Челси на цыпочках прошла мимо комнаты Беллы, думая, что та спит. Только бы не разбудить ее, она сейчас не в состоянии общаться с дочерью. Соглашение, которое она заключила с мисс Совершенство, строго соблюдалось: днем Белла приходила на площадку, а ночью кому-нибудь из персонала отеля платили за то, чтобы те оставались с Беллой, развлекали ее, кормили — одним словом, воспитывали. Самым лучшим вариантом для Челси было бы, если б ребенок вообще исчез. Очень редко Челси видела в Белле себя — нежеланную, никому не нужную девочку. И сегодня Челси почувствовала всплеск этих чувств. «Бедная Белла! Бедная я!» — стучало у нее в голове. Ее отец, ее настоящий отец, отрекся от нее, вычеркнул из своей жизни. Роджер Турмейн ясно дал понять, что она для него не существует. У него есть дочь, ее зовут Кэссиди, и никакая другая ему не нужна.