Супргуа Архангела (СИ)

— Хорошо, — ответила она, подалась вперёд и прикусила его нижнюю губу. — Тогда можешь исцелять других.

«Я ценю твоё дозволение».

Елена улыбнулась на это торжественное заявление, которое Рафаэль сопровождал порочной чувственностью во взгляде. И этот взгляд… до сих пор был в новинку. Рафаэль редко выпускал на волю того молодого ангела, которым когда-то был — безрассудного, дикого и дерзкого — но когда это случалось…

— Ты закончил? — пробормотала она у его губ.

Вместо ответа, Рафаэль обхватил Елену за бёдра и притянул ближе.

— Давай, Охотница, — проговорил он, зубами прикусывая чувствительное место на стыке плеча и шеи, — возьми меня.

Она так и сделала.

***

Следующим утром в столовой Елена нашла множество аппетитных блюд. Схватив два круассана и большую кружку чёрного кофе, она вышла на свежий воздух и, следуя инстинкту, нашла Рафаэля, стоящего на самом краю обрыва над Гудзоном.

— Держи, — проговорила она, отдавая ему круассан. — Съешь, а то Монтгомери обидится.

Он взял булочку, но не поднёс её ко рту.

— Елена, посмотри на воду. Что видишь?

Взглянув на реку, которая, так или иначе, была частью жизни Елены с самого рождения, она увидела угрюмые волны, а на поверхности много ила.

— Сегодня река не в духе.

— Да. — Он взял у неё кружку и отпил кофе. — Кажется, сегодня во всём мире водоёмы не в духе. Огромное цунами только что обрушилось на восточное побережье Африки, а землетрясения не было.

Вернув кофе, Елена откусила круассан, наслаждаясь вкусом.

— Разузнал что-нибудь о месте её сна?

— Нет. Однако может, Ли Дзюань знает… посмотрим. — Он доел круассан и отпил ещё кофе. — Ты сегодня опять летишь к отцу.

Еда в желудке тут же превратилась в камень.

— Нет, ни к нему, а к сестре. Я ей нужна. — Елена не позволит Джеффри относиться к Эвелин так же, как к себе — как к отвратительному и ненужному созданию. — До сих пор не могу поверить, что он так долго лгал мне о крови охотника. — Пусть и не ложь, а недомолвка, но не менее ужасная.

— Твой отец не из тех, кто ценит честность. — Резкое замечание, а затем архангел повернулся к ней. — Через пять дней ты должна быть здесь. Скажи Гильдии, что будешь недоступна.

Тело напряглось от того, что, несомненно, было приказом. Елена схватила кружку, но та уже оказалась пустой.

— Могу поинтересоваться в честь чего такое королевское приглашение?

Архангел, чёрные волосы которого развевались на ветру, выгнул бровь.

— Колибри хочет встретиться с моей супругой.

Вся надменность исчезла под волной почти болезненных эмоций. После Пекина, когда ей пришлось отдыхать, чтобы восстановить силы, она часто сворачивалась калачиком на кресле в кабинете Рафаэля в Убежище. Но вместо того, чтобы читать книги по истории, которые ей оставляла Джессами, Елена часами разговаривала с Рафаэлем. Тогда он и рассказал о матери Иллиума, и что она сделала для него в период сильнейшей уязвимости. В результате, Елена прониклась глубокой преданностью к ангелу, которую даже не встречала.

— Я тут думала, почему ты взял к себе Иллиума. Не потому ли, что он её сын? — спросила Елена

— Поначалу так и было. — Он провёл пальцами по её шее, притягивая Елену к себе. — Я предан Колибри, и взять её сына в ряды моих людей, когда он достиг совершеннолетия, было мелочью. — Несмотря на все рассказы, у Елены всегда было ощущение, что она упускает важную деталь, в них о Колибри, но сегодня все было по-другому. Что-то в его тоне, быть может тот шёпот скрытности, который стал добавкой к сдержанности в поведении Иллиума позавчера, заставило Елену задуматься… но, как она уже уяснила, некоторые секреты, должны оставаться скрытыми от других. — Однако Иллиум вскоре показал себя, — продолжил Рафаэль. — Теперь же, моя связь с Колибри — отдельная история.

Увидев Иллиума в действии, Елена в это верила.

— Я буду дома. Мне нужно как-то по-особенному одеться?

— Да. Колибри древний ангел.

— Насколько?

— Она знала мою мать, Калианну.

У их ног вздыбились волны, разбиваясь о берег с дикой яростью, словно Калианна пыталась забрать своего сына.

***

Через полчаса Елена провожала Рафаэля, улетающего над Гудзоном к башне Архангела, чтобы начать то, что, несомненно, будет чертовски сложным днём.

— Всем своим ангелам я приказал отправить отчёты обо всех недавних беспорядках и потерях, — сказал он ей, прежде чем подняться в небо. — Бостон не первая и не единственная катастрофа, лишь самая крупная.

— Я могу как-то помочь?

— Не сегодня, но у меня чувство, что твои навыки ещё пригодятся.

Зловещее предсказание, но так как беспокойство ни к чему не приведёт, и сегодня первое настоящее затишье — по крайней мере, для неё — с момента возвращения в Нью-Йорк, Елена решила потратить время на то, чтобы обжиться.