Супргуа Архангела (СИ)

— Законы существуют не просто так — ангелы могут проснуться в состоянии лучшим, чем когда засыпали. — Опустив взгляд в поисках шпильки, она не была готова к обжигающему поцелую архангела в шею, как и к обжигающему прикосновению к бёдрам. — Большая часть меня убеждена, что она проснётся такой же безумной. Но…

— Она твоя мать. — Елена больше других понимала противоречивые эмоции, разрывающие Рафаэля изнутри.

— Да. — Он прикусил её нежную кожу, заставляя дрожать

— Мы опоздаем.

Проведя ладонями по рукам, он обхватил её грудь и сжал. Вновь поцеловав в чувствительное место вдоль изгиба шеи, он отстранился.

— Ты права, что напомнила мне об этом, Елена. Я должен уважать Колибри.

Сделав причёску, она накрасила губы и повернулась, когда Рафаэль поднимал рубашку. Чисто-белая рубашка, прорези которой были вышиты чёрными завитками, повторяющим узор крыльев, подчёркивала точёную мужскую красоту Рафаэля.

— Знаю, что Колибри тебя нашла, — сказала Елена, и сердце её сжалось при мысли о том, что он раненый и побитый лежит на том лугу, где его оставила мать. — Но связь между вами… она сильнее, да?

Когда он отвечал, вечернее солнце превратило его крылья в янтарные.

— Она не только спасла меня, а заботилась столько, сколько я мог позволить.

Елена подошла, чтобы застегнуть ему рубашку.

— Ты ведь не очень-то ей это позволял, правда?

— Нет.

В этот миг земля задрожала, заставив Елену положить руку ему на плечо, чтобы не упасть.

— Слабое землетрясение, — когда всё закончилось, сказал Рафаэль. — Судя по отчётам, погода во всём мире приходит в норму.

Елена едва не утонула в синеве его глаз, когда он понял голову после нескрываемого любования телом Елены.

— Это хорошая или плохая новость.

— Это значит, что она почти проснулась.

ГЛАВА 23

Елена бросила взгляд на Колибри, когда ангел вошла в гостиную под руку с Иллиумом и перестала дышать. Микаэла красива, вероятно, самая прекрасная женщина, которой Елене доводилось видеть, но эта женщина… само сияние. Лишь таким словом возможно её описать. Глаза цвета сверкающего шампанского, волосы чистейшего чёрного оттенка с золотым отливом, кожа, поцелованная солнцем… и крылья дикого, неожиданного цвета индиго, каждое перо с полосами мерцающего золота, такого бледного, что казалось солнечными бликами.

Когда она улыбнулась и на секунду закрыла глаза, Елена увидела, что ресницы у неё черные с золотыми кончиками.

— Привет, — поздоровалась ангел. — Они зовут меня Колибри, но ты можешь звать меня Шарин.

Елена сжала, протянутую Шарин, руку, не в силах отказать. Такая маленькая и аккуратная, так подходящая к миниатюрному росту и весу Колибри.

— Я Елена.

— Ох, знаю. — Её смех походил на чистые алмазные искры, сверкающие в воздухе. — Мой малыш мне всё о тебе рассказал.

Посмотрев на Иллиума, она ожидала натолкнуться на игривый взгляд, но синекрылый ангел смотрел на свою мать с немой грустью, от которой веселье Елены сошло на нет.

— Твой малыш, — сказала она, наконец, — очень красив.

— Да, мне стоит быть осторожней — девочки будут толпами бегать за ним, когда он немного подрастёт. — После этого Колибри посмотрела за спину Елены. — Рафаэль. — Улыбаясь с такой любовью, что у Елены защемило сердце, она шагнула в объятия Рафаэля. — Как поживает мой второй мальчик? Не по крови, но всё же мой сын.

Елена зачарованно наблюдала, как Рафаэль опустил голову и позволил Шарин поправить сначала его волосы, а потом рубашку. Она никогда не видела, чтобы он склонял голову перед другими существами, но к Колибри он относился с величайшим уважением… и заботой. Такая осторожность говорила об обращении с чем-то сломанным.

Когда Елена снова взглянула на Иллиума, не смогла вынести того, что увидела на прекрасном лице. Сократив между ними расстояние, она взяла его под мускулистую руку — как и в Убежище, торс ангела был обнажён. Вот только сегодня на его груди нарисована огромная птица в полёте.

— Потрясающе. — Беглого осмотра хватило, чтобы понять — птица стилизованная версия Иллиума.

— Моя мать, — торжественно, чего она никогда не слышала, заявил он, — научила Эйдана рисовать и лепить. Выступать в роли её полотна считается большой честью среди ангелов.

Елена заметила, как Шарин положила руку на грудь Рафаэля, разглаживая несуществующую морщинку.

— Мы не виделись уже много дней, — сказала она. — Пять или шесть вроде.

Елена нахмурилась. Она знала, что Рафаэль не встречался с Колибри больше года, и всё же в словах Шарин не было юмора, ни одного упрёка за прошедшее время. Внезапно то, что ранее Шарин назвала Иллиума малышом, отбросило страшную тень на Колибри.

— Да, — протянул Рафаэль с улыбкой. — Я знал, что ты навестишь меня ещё до наступления седьмого дня.

Шарин рассмеялась, и её смех походил на тёплые капли дождя на коже Елены.

— Она…

— Знаю. — Иллиум напрягся. — Элли…

— Т-с-с. — Она подалась к нему, прикасаясь своими крыльями к его. — Она любит тебя, любит Рафаэля, и лишь это важно.

— Да. — Улыбаясь матери, которая обернулась и протянула к нему руку, он подошёл и помог ей сесть.