Супруга с опытом работы

– Вероника, зачем эта гадость? – Ромео покинул листок вверх и, поймав, смял его. – Это так грубо!

– Это не гадость. Это будущий фольклор, – возразила я и терпеливо объяснила: – Единство страны в общности языка, школьной программы и вот в этом. Шутки, понятные и на севере, и на юге, сплачивают людей. Не разрозненное стадо, а единый сплоченный народ, вот что мне нужно.

– У нас никогда такого не было.

«У вас не было попаданки, вооруженной знаниями двадцать первого века», – подумала я. Психология, социология, политология, теория управления и все остальное. Нет, я вовсе не специалист-администратор, я лишь рекламщик.

Везет нормальным попаданкам, борются за одного статусного мужика и естественно, всех побеждают внезапно прорезавшейся магией и своей неземной красотой. А гордый богач и аристократ, принц или герцог, естественно, преклоняется перед маловоспитанной хамкой, почитая за величайшее счастье доступ к ее промежности. Все закукливаются на семейных радостях, пеленках-распашонках, и на этом книга обычно заканчивается.

Вот бы кто описал страдания этого несчастного герцога или графа, которого на каждом шагу позорит не признающая этикета крикливая дура. Кстати, если верить книжкам, принцев, герцогов и графов намного больше, чем крестьян, иначе бы откуда столько осчастливленных попаданок взялось?

Мне пришлось отучаться от привычки ругаться и сквернословить, уж очень я привыкла в своем мире обзывать всех козлами, придурками, свиньями и идиотами, эмоционально реагировать на любое проявление негатива, так что воспитанием тоже похвастаться не могла. Не ходили за мной строгие гувернантки. Мне повезло, что моей учительницей стала княжна Роквальд. Правда, она не знала, что я у нее учусь, я же тогда притворялась служанкой. Но материал для сравнения был, и увы, он оказался не в мою пользу. Просто я честно не стала выдавать собственные недостатки за достоинства. Я не автор фэнтези. Не стала называть несдержанность – искренностью, бестактность – прямотой, а грубость – эксцентричностью натуры, за которую меня и полюбил бы ошарашенный моей красотой герцог или принц.

Или вот везучим иномирянкам выпадает оказаться в академии с холостым, знатным и богатым ректором, вот уж где веселье! Беззаботные студенческие годки я бы вспомнить не отказалась. Без того пришлось учиться абсолютно всему, даже ходить, сидеть и разговаривать.

Или оборотень вдруг какой наскочит, истинная пара, и оп! обеспечена тебе любовь и верность до гроба, будь ты хоть косая, рябая или колченогая. Мне вот надо бороться не за, а против, и заодно в стране навести полный порядок. У Штернблума магия, а у меня знания. Только как бы не скопытиться от непосильного бремени бесконечных дел и забот.

Да, я хотела бы домик на берегу теплого моря, стабильный пассивный доход, и жить там с моим мальчиком. Мне хватило бы скромных житейских радостей для счастья. Удавшегося пирога, блеска натертых полов, пышных ирисов и флоксов у крыльца. Только кто бы меня в покое оставил? Уж на что незаметно мы жили в Иллирии с Гертрудой, да и то жалкий дворянчик, которому я приглянулась, в один момент смог разрушить все нашу идиллию с помощью доноса и продажного судьи. А сколько Труде приходилось вкалывать! А чтоб не быть жалкими и угнетенными, пришлось возвращаться, лезть на пирамиду, заявлять права на трон. Да в гробу бы я его видела, честно говоря! Вместе с парчовым балдахином. Мне трудно приходится. Но я не сдамся. Всю страну разворошила реформами, не могу я уже отступить. В меня люди верят.

– Идем спать? – отвлек меня от раздумий голос Ромео.

– Да, поздно уже, – согласилась я.

– И… можно позвать Гвеналя?

Подумав, я отказалась. Как-то не была готова присутствовать и участвовать в подобных игрищах, предпочла бы, чтоб меня хотели, а не воспринимали в постели, как неизбежное зло. Так уверенность в своей неотразимости и привлекательности утратить можно! Какие уж тут радости секса!

– Напрасно. Ты нравишься Гвеналю, – огорчился Ромео.

Я пожала плечами. Мальчик во дворце без году неделя. Пока что он почтителен, услужлив, старается безукоризненно выполнять свои обязанности, и не отсвечивать. Но разве бы я выбрала его в любовники? Да никогда! Нет в нем ощущения мужской силы, ареола властности, как например, в короле Эрберте. Нет изысканности, красоты и нежности Ромео. Спать с ним из жалости? Не хочу. Да он же первый меня возненавидит, как только это почувствует! А он почувствует, судя по его внимательным и осторожным взглядам, он постоянно анализирует обстановку и делает выводы.

Какое счастье, что я ни в кого не влюблена! Сидела бы, как ревнивая кошка, караулила красавца-мужа и ерундой страдала бы.