Супруги по (не)счастью

Я обернулся, чтобы встретиться с настороженным взглядом северянки. Сама меня нашла. Внутри разлилось необъяснимое теплое чувство, и я понял, что успел по ней соскучиться. Едва сдержал порыв шагнуть навстречу и коснуться пальцами щеки.

– Шпионю и строю козни, конечно, – я усмехнулся.

Красивая…

И как это я, дурак, думал, что она не в моем вкусе? Глупо было сравнивать ее с кем-то. Она такая одна – самая неидеальная женщина на свете. Вот только кто обладает такой властью, чтобы судить об идеальности?

Княжна Ангабельд заплела волосы, украсив их серебряными листьями, напоминающими листья папоротника. Их прожилки едва различимо светились в темноте. Трари дала Фардане меховую накидку взамен истрепавшейся, и мех этот, когда она стискивала его под горлом, гладил подбородок и щеки. В призрачном свете луны и диковинных светочей глаза северянки казались совсем штормовыми.

– Не выйдет. Анги чувствуют злые намерения, – она набрала в грудь побольше воздуха, как будто на что-то решаясь. – Я хотела сказать, что сегодня мне было не страшно биться с тобой рядом. Цени мое признание, оно далось мне нелегко!

От этих слов, сказанных смущенным голосом, по телу прокатилась необъяснимая волна нежности. Но Фарди поспешила все разрушить.

– Возможно, придется двигаться дальше на север, чтобы отыскать того, кто сможет разорвать брак. Трари сказала…

– Я в курсе, что сказала Трари.

В этот момент к нам приблизилась веселая юная анга. Посмеиваясь, сунула мне рог с горячим ароматным напитком.

– Далеко же вы забрались! Вот вам один на двоих. Пейте за здоровье маленькой Рори!

Поблагодарив ее кивком, я пригубил питье. Сначала оно показалось мне премерзким, но уже в следующий миг вкус раскрылся, и я ощутил одновременно и ягодную сладость, и горечь поздних осенних трав.

Сладость и горечь в одном кубке. Разве такое бывает?

По словам Трари выходило, что мы оба друг другу не доверяем. Что же, она права. Очень тяжело открыться до конца, вложить в чужую руку нож и отвернуться, надеясь, что не ударят в спину. Тяжело построить мост, завязанный не только на влечении, но и на чем-то большем. Гораздо большем. Если я решу это сделать, придется отбросить всю свою прежнюю жизнь.

Фардана внимательно наблюдала – казалось, она читает мои мысли. Близость красивой женщины в эту колдовскую ночь, несмотря ни на что, была волнительной. Я отсалютовал северянке рогом:

– За здоровье малышки Рори!

Она усмехнулась и покачала головой, а потом выхватила у меня из рук напиток.

– Так ты мне ничего не оставишь! – и поднесла рог ко рту.

Завороженно я смотрел, как губы касаются гладкого ободка. Картинка была такой яркой, что клеймом запечатлелась под веками. Слегка порозовевшие щеки, тень от ресниц на нежных щеках, и губы – наверняка сладкие после праздничного напитка.

Эта ночь просто создана для любви. Ночь соблазнов, колдовской свет, снег и серебро в ее глазах. Руки зачесались – так захотелось стиснуть ее в объятиях, прижать к этому дереву и поцеловать снова. А после увести в свой шатер – до самого рассвета.

Если это просто влияние брачной татуировки или обычной страсти, то все пройдет. Меня отпустит, а сомнений не останется. Если же нет, то мне стоит признать окончательное поражение. Моя армия разбита, стяги порваны, враг протоптался по сердцу железными сапогами.

– Тебе плохо? – спросила Фардана, насмешливо изогнув бровь. – Ты, случайно, не отравился? Может, чем-то помочь?

Сейчас, находясь под защитой анг, она была такой дерзкой. Едва сдерживаясь, я наклонился к ней, почти касаясь своим лбом ее, и оплел пальцами рог поверх теплых и мягких рук. Даже пожалел, что мы оба без перчаток. Я чувствовал ее слишком остро. И забыл, что хотел поговорить откровенно. Рассказать обо всем, хоть и поклялся молчать. Нарушение клятвы будет мне дорого стоить, но… это все не сегодня. Не хочется портить чудесный вечер.

– Мне нравится, даже когда ты дразнишься.

Взгляд из дерзкого стал напряженным, но разрывать контакт северянка не стала. Словно тоже хотела посмотреть, чем закончится наше противостояние.

С каждым мигом я пьянел все больше – и от близости, и от запаха, и от тепла ее тела. Ничего не стоило повторить тот треклятый поцелуй силой, только что-то подсказывало – на этот раз она будет биться, как птица в силках, и искусает до крови. Несмотря на это, видение, возникшее в распаленном мозгу, было слишком искушающим.

– А мне не нравится… вот это вот все.

– Врешь.

– Даже если вру, что ты мне сделаешь, южанин? – Губы, покрасневшие после горячего питья, изогнулись в полуулыбке. Приподняв рукав, она указала на магическую вязь брачной татуировки. – Я пока еще твоя жена. Тебе меня не убить и не покалечить.

– Жена? – я наклонился ниже, с удовольствием вдыхая аромат первоцветов и девичьей кожи. – О, нет. Ты мне не жена. Как ты любишь повторять, это всего лишь досадное недоразумение, но, если мы проведем эту ночь вместе… – я шептал ей в ухо, касаясь его дыханием.

– И что же мы будем делать? Играть в кости?