Супруги по соседству

– Хорошая мысль, – соглашается Энн, которая хочет остаться одна. Она отчаянно желает, чтобы у нее была возможность побеседовать с доктором Ламсден. Та перезвонила Энн, как только получила ее взволнованное сообщение по голосовой почте, но хотя доктор Ламсден проявила искреннее сочувствие и постаралась оказать поддержку, телефонного разговора было явно недостаточно. Доктор Ламсден настаивала, чтобы Энн обратилась к доктору, который ее подменяет, пока она не вернется. Но Энн не хочет идти к незнакомому врачу.

Она размышляет, стоит ли потребовать у Синтии объяснений. Сейчас ей уже не кажется, что это Синтия забрала ее ребенка. Но ей бы хотелось знать, что происходит между Синтией и ее мужем. Возможно, Энн не перестает об этом думать, потому что гадать, где сейчас ее ребенок, намного больнее.

Энн знает, что Синтия дома. Она периодически слышит ее по ту сторону общей стены. И Энн знает, что Грэм в отъезде: она видела из окна спальни утром, как он с вещами садится в черный лимузин аэропорта. Она могла бы пойти к соседям и высказать все Синтии, велеть ей держаться подальше от ее мужа. Она останавливается и смотрит на стену в гостиной, пытаясь решить, что делать. Синтия там, за стеной.

Но Энн не осмеливается. Она чувствует себя слишком несчастной. Она призналась детективу, что подслушала разговор, но еще ничего не сказала по этому поводу Марко. И Марко ей ничего не сказал. Кажется, у них новая манера поведения – молчать о болезненных вещах. Раньше они всем друг с другом делились… ну почти всем. Но с рождением ребенка многое изменилось.

Из-за депрессии она утратила интерес к чему-либо. Поначалу Марко приносил цветы, конфеты, оказывал знаки внимания, чтобы поднять ей настроение, но все это не работало, все было не по-настоящему. Он перестал рассказывать ей, как прошел день, как дела в компании. Она не могла рассказать о своей собственной работе, потому что больше не работала. Им вообще почти не о чем было разговаривать, кроме ребенка. Может быть, Марко был прав. Может быть, ей следовало вернуться на работу.

Она должна поговорить с ним, заставить его пообещать не связываться больше с Синтией. Синтии нельзя доверять. Дружбе Конти со Стиллвеллами пришел конец. Если Энн объявит Марко, что все знает, что слышала их разговор с детективом, сидя на лестнице, он будет чувствовать себя ужасно. Он уже чувствует себя ужасно. Она не сомневается, что теперь он постарается держаться от Синтии подальше. В этом смысле ей не о чем беспокоиться.

Если они выкарабкаются, ей придется поговорить с Марко о Синтии и о бизнесе тоже. Им придется учиться снова быть честными друг с другом.

Энн необходимо что-нибудь помыть, но дом и так уже сияет чистотой. Как странно, что в середине дня она, подпитываясь своей тревогой, чувствует такой прилив энергии. Когда Кора все еще была с ней, она с трудом заставляла себя передвигаться днем. Прямо сейчас она бы молилась, чтобы Кора наконец заснула. У нее вырвался всхлип.

Нужно себя чем-нибудь занять. Она начинает с прихожей, где чистит антикварную решетку вентиляции. Узорчатые железные прутья покрыты пылью, и их приходится оттирать вручную. Она приносит ведро с теплой водой, тряпку и, усевшись на полу рядом с дверью, принимается за работу, тщательно прочищая все выемки. Это ее успокаивает.

Пока она так сидит, прибывает почта; письма каскадом сыплются сквозь отверстие в двери рядом с ней, заставляя ее вздрогнуть. Она смотрит на ворох конвертов на полу и застывает. Наверное, опять угрозы и оскорбления. Она этого не вынесет. Но что, если там что-то еще? Она откладывает тряпку, вытирает руки о джинсы и разгребает конверты. Ни одного письма с напечатанным адресом, как на том, в котором было зеленое боди. Энн осознает, что не дышит, и с шумом выдыхает.

Она не открывает письма. Ей бы хотелось их выбросить, но Марко заставил ее пообещать, что она этого не сделает. Он просматривает их все ежедневно на случай, если похитители попытаются связаться снова. О содержимом он ей не рассказывает.

Энн берет ведро с тряпкой и поднимается на второй этаж, чтобы протереть решетки там. Она начинает с кабинета в конце коридора. Когда она снимает декоративную решетку, чтобы легче было ее чистить, она замечает что-то маленькое и темное в вентиляции. Вздрогнув, она присматривается в страхе, не мертвая ли это мышь… или даже крыса. Но это не крыса. Это мобильный телефон.

Энн опускает голову между коленей и сосредотачивается на том, чтобы не упасть в обморок. Она чувствует, будто вся кровь заледенела в жилах, как при панической атаке. Перед глазами черные пятна. Через пару мгновений ощущение того, что она вот-вот потеряет сознание, рассеивается, и Энн поднимает голову. Она смотрит на телефон в вентиляции. Часть ее хочет поставить решетку на место, спуститься на кухню, выпить кофе и притвориться, что она ничего не видела. Но она просовывает руку в вентиляционное отверстие. Телефон прикреплен к стене. Она тянет, с силой, и скотч, которым он был приклеен, отходит.