Супружеское ложе

Она передернула плечами и стала подниматься по широкой лестнице. Он продолжал смотреть ей вслед и, заметив, как она коснулась кончиками пальцев того местечка на шее, которого чуть раньше касались его губы, возликовал. Виолу по-прежнему пробирал озноб, когда он целовал ее в шею. Будь он проклят, если это не чудо!

Глава 6

С утра в пятницу Виола стала молить Бога о дожде. Может, тогда пикник не состоится!

Но Господь, похоже, остался так же равнодушен к ее желаниям, как и муж. В отличие от среды, когда они посетили дом на Блумсбери-сквер, пятница выдалась солнечной и теплой. Идеальный денек для пикника.

Перспектива ехать на прогулку с мужем приводила ее в смятение. Раньше они обожали ездить на пикники, и поэтому с ними было связано слишком много воспоминаний о прежней прекрасной жизни. С тех пор Виола больше не ездила на пикники. А когда Джон сказал, какое именно выбрал место, нежелание ехать с ним усилилось в десять раз.

Рука, протянутая за перчатками, которые держала горничная, замерла в воздухе.

– Куда? – прошептала она, в ужасе глядя на мужа.

Он громко рассмеялся, хотя сама Виола не видела причин для веселья. Скорее наоборот.

– Не стоит принимать такой вид, словно я попросил тебя голой пробежать по Пэлл-Мэлл.

– Хэммонд, как ты можешь?

Она скосила глаза на горничную и лакея, стоявших у входной двери.

– Мы всего лишь едем в Гайд-парк, – сказал он, все еще смеясь.

– Но это означает, что мы должны проехаться по Роттен-роу! – с нескрываемым возмущением воскликнула она. – Вместе!

– Не понимаю, что тебя так расстроило.

– Мы с тобой едем вместе в открытом ландо?

Ей стало не по себе.

– В такой день едва ли не половина общества будет в парке. И все нас увидят!

– Мы женаты, Виола. По-моему, в дуэнье ты не нуждаешься.

Но она не желала слушать доводов рассудка. Пронзив его яростным взглядом, она выхватила перчатки у горничной и принялась натягивать.

– Ты та самая причина, по которой возникла необходимость в дуэнье!

Он усмехнулся с таким довольным видом, что ей немедленно захотелось взять свои слова обратно.

– Я действительно придумал множество хитрых способов избавить тебя от братского надзора.

– Не желаю показываться с тобой на Роттен-роу!

– Боишься, что увидят, как я целую тебя в шею?

Именно этого она и боялась.

Виола почувствовала, как шею стало покалывать.

– Хэммонд, я не желаю слушать ничего подобного, – прошипела она, снова многозначительно оглядываясь. – Это неприлично. Кроме того, меня это абсолютно не касается.

– Нет?

– Нет. Потому что я никуда не еду.

– Что случилось, Виола? Не хочешь показывать знакомым, что мы помирились?

– Мы не помирились! И я не собираюсь разъезжать с тобой по Гайд-парку, давая всем повод думать, что между нами что-то есть.

– Поскольку мы еще не живем вместе, вряд ли это должно тебя беспокоить.

– Если ты таким образом решил добиться того, чтобы нам посылали приглашения на двоих, можешь быть уверен: сплетни распространятся очень быстро. И у меня нет особого желания подогревать их таким образом. Я никуда не еду!

– Если ты не поедешь со мной… – Он осекся, взглянул на слуг, после чего наклонился к ее уху и очень тихо сказал: – Если не поедешь со мной, я утащу тебя силой и сам посажу в экипаж. Любой гуляющий по площади станет свидетелем необычного зрелища, а поскольку, предполагаю, ты так легко не сдашься и станешь сопротивляться, все поймут, что наше примирение не состоялось. Хочешь, чтобы все было именно так?

– Ты дал слово не применять силу! – яростным шепотом напомнила она.

– О нет. Я дал слово, что не возьму тебя силой, – пояснил он. – По моему мнению, все остальное – честная игра.

– Теперь я должна добавить к списку описаний твоих душевных качеств еще и слово «грубиян».

– Но как я говорил ранее, грубая сила тоже может пригодиться.

Виола ничуть не сомневалась, что он исполнит свою угрозу, и напомнила себе, что сейчас главное – тактика выжидания. Рано или поздно ему надоест игра, и он отступит.

– В таком случае едем, – согласилась она и, дождавшись, когда лакей откроет дверь, вышла на крыльцо. – Чем скорее мы отправимся в парк, тем скорее все закончится.

– Вот та Виола, которую я помню, – облегченно вздохнул он. – Энергичная, любящая приключения, готовая все испытать.

Его ландо стояло у обочины. Он помог ей сесть и сам уселся рядом на сиденье из тисненой красной кожи. На полу у их ног стояли корзинка для пикников и кожаный мешок.

Когда-то еще до свадьбы они часто устраивали пикники, в присутствии третьих лиц, конечно. Но он всегда ухитрялся утащить ее в укромный уголок и украсть поцелуй-другой, подогревая ее пробуждающееся желание. Тогда, он творил волшебство и сейчас надеялся, что это ему снова удастся.

Он пытался вернуть те счастливые дни в надежде возродить ее чувства к нему, тем более что теперь имел право на законных основаниях целовать ее без необходимости прятаться от посторонних глаз. Они женаты. Он мог делать с ней все, что пожелает.