Супружеское ложе

– Но, Хэммонд, ты не можешь сидеть с нами!

– Почему бы и нет? В конце концов, это моя ложа!

Она словно не слышала неприятный, но правдивый факт.

– Я же говорила, все места заняты. Тебе придется уйти.

– Уйти?! Невозможно, дорогая. Дилан, как тебе известно, и мой друг, и я ни за что на свете не упустил бы возможности видеть, как он дирижирует. Он нервничает, как кошка на раскаленной крыше. Я минут двадцать назад встречался с ним за кулисами. Он просил передать тебе привет.

– Что случилось с Амандой?

– С кем?

– С сестрой Грейс Мур, – пояснила она, тыча в него веером. – С молодой леди, которая сидела здесь, пока ты не захватил ее место. Мисс Аманда Лоуренс!

– Ах да, мисс Лоуренс. – Он показал налево, на верхний ярус. – Она перебралась в ложу Хьюитта.

– Что?! – застонала Виола, прижимая пальцы к вискам и чувствуя неминуемое приближение мигрени.

Господи, во что превратится ее жизнь, пока ей не удастся выбить из головы мужа абсурдную идею примирения! Он словно черт из табакерки: выскакивает в самый неподходящий момент, как бы она ни старалась предотвратить его очередное появление! Похоже, он и живет ради того, чтобы сделать из ее жизни кошмар, еще с того вечера, как она танцевала с ним на балу и влюбилась с первого взгляда.

– Герцогиня Тремор изъявила любезность, познакомила меня в антракте с мисс Лоуренс, – пояснил Джон, – а я представил ее лорду Деймону. Стоило ему увидеть Аманду, как он немедленно пригласил ее в свою ложу. Его отец, тетка и обе сестры приветствовали эту идею, тем более что одно место в ложе оставалось пустым. Не правда ли, весьма удачное совпадение?

Виола приподняла голову, но не удостоила его взглядом.

– Поразительное совпадение. И, вне всякого сомнения, подстроенное тобой.

– Отнюдь. Леди Хьюитт простудилась, но даже такой коварный, расчетливый человек, как я, исполненный к тому же решимости наслаждаться твоим обществом, не смог бы простудить маркизу. Что же до всего остального, то при виде светлых волос и огромных зеленовато-карих глаз мисс Лоуренс бедняга Деймон просто пропал. Представляешь, у него тут же сделалось какое-то покорно-овечье выражение лица. В жизни не видел его таким, но поскольку и сам питаю пристрастие к блондинкам с зеленовато-карими глазами, не могу винить его за то, что он совершенно потерял голову.

Виола едва удержалась от язвительной реплики по поводу того, как его увлечение блондинками не помешало в дальнейшем наслаждаться обществом шатенок, а также брюнеток и рыжих.

– Лорд Деймон – распутник и повеса без всяких моральных устоев! – раздраженно бросила она. – Впрочем, он, кажется, твой ближайший друг, так что развлечений вы ищете вдвоем.

– Уверяю, это совершенно незаслуженное оскорбление. И не стоит забывать, что лорд Деймон еще и старший сын маркиза. Подумай, какая это партия для сестры сельского сквайра из Корнуолла вроде мисс Лоуренс. Очень разумный брак, не находишь?

– Благоразумие – самая важная вещь в браке, – парировала она, вспоминая причину, по которой он когда-то выбрал ее. – Любовь, разумеется, тут совершенно ни при чем.

– Я бы так не сказал. Деймон показался мне влюбленным по уши, – заверил Джон, не обращая внимания на прозрачный намек по поводу выбора невесты, которым руководствовался он сам. – Кроме того, ты, похоже, взяла на себя труд ввести сестер Грейс в высшее общество, и я решил тебе помочь. А ты еще недовольна, когда я только сейчас представил одну из них будущему маркизу.

– Прошлой осенью я пообещала Дилану представить его сестер благородным джентльменам, но они не нуждаются в поклонниках вроде лорда Деймона. Пусть он, как будущий маркиз, считается выгодной партией, но девочка не найдет счастья с ним в браке. А она совсем этого не заслужила. Очень милая и добрая малышка.

– Именно то, что нужно, чтобы Деймон остепенился.

– В самом деле? – фыркнула она. – Но тебе это не помогло.

– Я женился не на милой доброй малышке.

– Благодарю. Если пытаешься завоевать меня подобными комплиментами, не стоит трудиться.

В зале погас свет. Обрадованная возможностью прервать беседу, Виола снова устремила взгляд на сцену, где Дилан Мур занял место за дирижерским пультом, поклонился публике и повернулся лицом к оркестру. Если он и нервничает, это совершенно незаметно!

Джон подвинулся к Виоле и положил локти на перила, коснувшись ее плеча своим.

– Я не женился на милой доброй малышке, – прошептал он, – потому что хотел не милую, добрую малышку, а страстную женщину.

– Вернее, богатую.

– Нет, богатая была мне необходима!

Похоже, ему ничуть не стыдно!

– А хотел я страстную женщину. И она у меня была. Пока не забыла, что такое страсть.

– Какая жестокость! – вскричала Виола, забыв, что находится в театре.

Но тут заиграла музыка, и это оказалось истинным благословением, потому что за первыми нотами симфонии, сыгранными оркестром из ста музыкантов, никто не расслышал ее слов. Виола, не отрывая глаз от оркестра, подвинулась к мужу.

– Если я и забыла, что такое страсть, – хрипло прошептала она, – в этом виноват ты!

– Это правда, – спокойно согласился Джон.