Сурок районного масштаба

Город наш довольно древний, и заложен он был по всем правилам тех лет аккурат возле реки. Она, конечно, не Енисей и не Лена, но и простой речушкой её не назвать. В былые времена по этой естественной магистрали день и ночь курсировали суда, сплавляли лес, буксиры таскали туда-сюда баржи с различными грузами. Но в девяностые водный транспорт пришёл в упадок, и судостроительно-судоремонтный завод, пристань и речной вокзал приказали долго жить. Поэтому на реке, кроме нескольких рыбаков и вездесущих чаек, никого не было.

Один небритый любитель посидеть с удочкой успел набраться даже в столь ранний час. Всяко от жены сбежал с утра пораньше да прихватил с собой чего-нибудь сорокаградусного: уж больно неуверенно рыбак держался на ногах, того и гляди свалится в воду. Но за удочку мужичок вцепился крепко, будто только это его и могло спасти от падения. Как в том анекдоте про сумасшедший дом. Пришёл маляр красить стены, забрался на стремянку и стал водить кисточкой. Подходит к нему псих и спрашивает: «Ты крепко держишься за кисточку?» Маляр отвечает, что да. Сумасшедший переспрашивает, мужик ему в ответ крутит пальцем у виска и повторяет: «Крепко, крепко». «Хорошо, — говорит псих, — тогда я у тебя лестницу забираю». И выдёргивает стремянку у маляра из-под ног.

Ладно, анекдот сам себе рассказал, сам посмеялся; на речку посмотрел, вроде отлегло. Пора и на работу топать. Город почти проснулся, ожил. По пути мне встретилось даже несколько шапочных знакомых. Короткое приветствие — и каждый продолжает свой путь.

До офиса оставалось совсем ничего, только перейти дорогу. Я достал смартфон и посмотрел на время: семь пятьдесят. До восьми часов всего десять минут. Много это или мало? Для Вселенной — мгновение, а мне как раз хватит, чтобы успеть съесть стаканчик мороженого. Вон и тётенька продавщица приветливо машет, как постоянному клиенту. Вру, она просто отгоняет какого-то злобного муха от своего лица. Или полосатого шмеля.

Я остановился около перехода в ожидании, пока водитель «Логана» не начнёт тормозить, чтобы пропустить пешехода. То есть меня. Детище порочной связи французов и румын, гордо носившее в девичестве название Римской провинции Дакия, остановилось. Я шагнул вперёд. Цветастый холодильник с махающей руками продавщицей стал чуть ближе.

Мифрильное мороженое, серебристого цвета, твёрдое и одновременно податливое, вкуса железа и крови. Разве такое бывает? Бывает, Гэндальф же привозил ящик пломбира на стоодиннадцатилетие Бильбо. И мне тогда досталось. Дурик, ты зачем шляпу сменил на бейсболку? Что? Что ты хочешь сказать? Я не знаю квенью. И заткни эту назгулиху, от её визга уже уши болят.

* * *

— Бросайте кубики, чего вы ждёте? Один-один-один. Не повезло. Попробуйте в следующий раз.

Я открыл глаза и понял, что это никакие не сны. Всё было по-настоящему. И вчера, и позавчера. И когда? Какое сегодня число? Ты правильно подумал: двадцать восьмое июня, среда. Время шесть часов одна минута. Пора вставать.

Глава 2 Погремим костяшками!

Или не пора? Зачем куда-то идти, если всё равно меня собьёт машина? Лада «Веста» серебристого цвета, с водителем в красной бейсболке, на которой написано «Make Amerika Great Again». Именно так, через k. Либо дешёвая китайская подделка, либо наоборот очень тонкий восточный юмор. Об этом ещё говаривал известный русский космонавт Лев Андропов, родной сын генерала Гоголя: «Американские блоки, русские блоки… Какая разница? Всё сделано на Тайване!» Пересмотреть, что ли, «Армагеддон»? Как раз выходной внезапно образовался.

Снова заиграл телефон. Да, блин! Я со злостью провёл пальцем по экрану, выключая надоевшую мелодию. Шесть ноль пять. Третий раз подряд. Но надеюсь, четвёртого не будет, ибо я собираюсь последовать совету доктора Айболита и не ходить никуда гулять, особенно в Африку. Там опасно. Улица вообще полна неожиданностей, а дома и стены помогают.

Время тянулось медленно. Стрелочных часов у меня нет, но будьте уверены, минутный оборот на них занял бы не менее часа. Или суток. Я тупо лежал и смотрел в потолок. Анализировать события «прошедших» дней не хотелось, хотелось просто дожить до конца сегодняшнего. Чем меньше я двигаюсь, тем меньше создаю хаоса в этом мире. Меньше хаоса — меньше вероятность гибели нашей Вселенной. Не может же мироздание целиком находиться внутри меня? Или может?

Через полчаса изучения пустого пространства над головой мне захотелось в туалет. Всё верно, в прошлый раз примерно в это же время я и посетил белого товарища. Не бывшего офицера царской армии, сменившего кокарду на красную звезду, а давнего потомка модели Unitas. Что ж, увеличим хаос. Надеюсь, мир от подобного вмешательства не схлопнется в сингулярность.