Суровая нежность

– Нет! – вскричала Мюриел. Сообразив, что реагировала слишком бурно, добавила: – Мне не терпится начать. Кроме того, я никогда не любила долгие проводы. Так будет лучше, поверь мне.

Хелен нахмурилась, видя, как расстроена подруга. Что-то тут не так. Есть что-то еще помимо желания Мюриел попытаться войти в гильдию. Она спешит уехать, поняла Хелен, но почему?

Хелен наблюдала, как Мюриел заканчивает укладываться, все еще потрясенная таким неожиданным поворотом событий. Она разрывалась между гордостью за подругу и эгоистичным нежеланием, чтоб она уезжала.

– Что мы будем без тебя делать?

Мюриел покачала головой. Улыбка ее больше не казалась вымученной.

– Я больше тебе не нужна, Хелен. Уже давно не нужна. Ты теперь вполне способна сама позаботиться о своих сородичах.

Дрожь беспокойства прокатилась по ее телу.

– Ты так думаешь?

– Я знаю.

Несмотря на убежденность подруги, Хелен не была так уверена. И роль, и ответственность казались устрашающими. Но и, следовало признать, волнующими. Чувствовалась в этом некая правильность. Почти.

– Уилл не обрадуется. Он и так считает, что я уделяю слишком много времени лечению членов клана. Что он сказал, когда ты сообщила ему?

Мюриел стояла спиной к ней. Когда она заговорила, в голосе ее была какая-то странная натянутость.

– Я… я не сообщала ему. Граф был занят с королем, и я не хотела мешать. Я надеялась, ты расскажешь ему за меня?

Хелен прекрасно ее понимала. Что-то тревожит Уилла последние несколько дней – с тех пор, как она встретила его в коридоре во время пира. Не ищи она возможности увидеться с Магнусом, Хелен тоже старалась бы держаться подальше от своего раздражительного брата. Правда, нельзя сказать, что ей особенно повезло в этом отношении. Кажется, что, за исключением трапез – во время которых Магнус старательно избегал ее, – последние два дня мужчины безвылазно сидели в солнечной комнате брата. Сосредоточенная на Магнусе и быстро бегущем времени, она не особенно задумывалась о дурном настроении брата. Но подозревала, что это результат обсуждений его ближайших планов.

– Уилл не в духе от всех этих разговоров о его женитьбе, – сказала Хелен.

Мюриел как будто дернулась. Руки ее на мгновение замерли.

– Значит, все уже решено?

Хелен покачала головой, внимательно наблюдая за ней.

– Официально – нет пока. Но, по словам Кеннета, король предложил в качестве жены свою дважды овдовевшую сестру Кристину после того, как ее выпустят из английского монастыря. От такого союза моему брату трудно было бы отказаться, даже если б он захотел.

– И с чего бы ему хотеть.

Это был не вопрос, но утверждение. Что-то смутно обеспокоило Хелен в безжизненном голосе Мюриел. На секунду она подумала…

Нет. Невозможно.

Она нахмурилась, мысль никак не выходила из головы.

– Уверена, он хотел бы знать о твоем отъезде. Уилл стольким обязан тебе за то, что ты сделала… как и все мы. Но я расскажу ему, если таково твое желание.

Мюриел повернулась к ней, и спокойное выражение ее лица немного успокоило Хелен.

– Спасибо. Я была счастлива здесь, Хелен. После папиной смерти ты и твоя семья взяли меня под свое крыло, дали мне дом. Я очень признательна вам за это. И никогда этого не забуду.

– Здесь у тебя всегда будет дом, и мы будем очень рады тебе, – отозвалась Хелен. – Обещай, что вернешься, если Инвернесс придется тебе не по вкусу.

Мюриел улыбнулась, понимая, что подруга имеет в виду.

– Обещаю, но меня не так-то легко испугать. Особенно кучке придирчивых стариканов. Но и ты тоже кое-что обещай мне.

Хелен кивнула, ей стало любопытно.

– Не позволяй никому заставить тебя пойти тем путем, которым ты идти не желаешь. Если у тебя появится шанс на счастье, воспользуйся им, кто бы что ни говорил.

Горячность этих слов заставила Хелен гадать, о многом ли подруга догадалась.

Губы ее изогнулись в натянутой улыбке.

– Ты ведь понимаешь, что то, о чем ты говоришь, равносильно ереси. Как у женщины – тем паче знатного рода – у меня нет иного пути, кроме уже избранного. Чувство долга превыше всего.

– Но ты ведь на самом деле в это не веришь?

Хелен покачала головой. Возможно, в этом и заключается ее трагедия. Она ищет счастье в мире, не ценящем это чувство.

– Чуть не забыла. – Мюриел пересекла небольшое расстояние от кровати до кухни. Каменный коттедж был теплым и уютным, но маленьким – приблизительно десять на двадцать футов. Кровать была встроена в дальнюю стену. Посередине стояли стол, скамья и кресло перед жаровней. Сбоку ютилась крошечная кухонька. Мюриел протянула руку к одной из открытых полок и достала маленький горшочек.

– Возьми это, – сказала она.

Хелен сняла крышку и понюхала: содержимое имело сильный запах камфары. Хотя она обычно использовалась для наливок, отец Мюриел узнал от одного старого крестоносца, что неверные пользуются ею для облегчения болей.

– Мышечный бальзам?

Мюриел кивнула.

– Может помочь. Макгрегор упоминал, что рука у Маккея все еще болит. Я хотела отнести ему мазь, но подумала, может, ты сама это сделаешь?

Хелен воззрилась на нее, понимая, что Мюриел о многом догадалась. В том числе как отчаянно она пытается найти предлог увидеться с ним.