Суровая Проза, Трилогия(CИ)

- Вот же, блин горелый, всего песком засыпало, - отчаянно отплёвываясь, пожаловался Лёха. - Аж, на зубах скрипит. Сволочи позорные и суки рваные.... А что это было?

- Предупреждение, надо думать. Мол, к этому объекту приближаться не стоит.

- Эге, понятно.... А кто предупреждал-то? И из какого вида оружия?

- Хрен его знает, - по-честному признался Артём и насторожился: - Слышишь, гудит? Никак, вертолёт чешет?

- Ага, точно.... Заходит на посадку. Сейчас мистер Фрэнк Смит устроит нам образцово-показательную жёсткую выволочку, мол, зашли, грубо нарушив служебные инструкции, в Запретную зону.

- Это ещё хорошо - если генерал Смит.... А если там Палыч?

- Тогда - труба дело, - всерьёз запечалился Лёха. - С дерьмом сожрёт и не подавится. Трындец бедным маленьким котятам, образно выражаясь...

Пролог

Сон был чётким и цветным, но - при этом - мрачным и тревожным. А ещё очень-очень холодным, прямо-таки ледяным.

"Бр-р-р!", - внутренне передёрнулся Пашка. - "Самый натуральный и простудный колотун. Озноб пробивает практически до самых пяток.... Хотя, разве можно говорить о пятках - применительно ко сну? Здесь гораздо более уместны другие термины и фразы. Гораздо более весомые, солидные, приличные и пафосные. Например: - "Потусторонний холод, пронизывающий каждую клеточку его бессмертной и нежной Души...". Ладно, пожалуй, перетерплю. Не буду отвлекаться от просмотра...".

По низкому-низкому небу медленно, монотонно и величественно ползли, постоянно и целенаправленно наслаиваясь друг на друга, рваные тёмно-серые облака, подгоняемые устойчивым северо-восточным ветром. На западе, у самого горизонта, наблюдались-клубились пухлые тёмно-синие тучи. С той стороны - время от времени - долетали сердитые раскаты далёкого грома, а из пухлых туч изредка срывались вниз изломанные ярко-жёлтые молнии.

Свинцовые волны неизвестного морского залива размеренно и упрямо бились о буро-жёлтые скалы.

"Солидные такие скалы, спора нет", - машинально отметил Сомов. - "Скалистые-скалистые все такие из себя. Снизу искусанные - за многие-многие сотни тысяч лет - морскими злыми волнами. А сверху изрезанные и истрёпанные регулярными северо-восточными ветрами. Природная эрозия, мать её природную...".

На высоком крутом обрыве, по-хозяйски нависая над морем и скалами, располагался солидный, явно средневековый замок. Нижний ярус данного крепостного сооружения был сложен из светло-серых разноразмерных валунов, а верхний - из желтоватых каменных блоков и красно-бурого кирпича.

Крепостного сооружения? Да, создавалось устойчивое впечатление, что данный замок - в первую очередь - является стерегущей крепостью, контролирующей вход-выход в полукруглую уютную бухту, в которой наблюдалось несколько заякорённых морских судов.

"Непонятные кораблики. Неуклюжие, непропорциональные и какие-то допотопные", - подумал Пашка. - "А сама местность, прилегающая к замку-крепости, очень...м-м-м, неуютная, мутная и загадочная. Чётко и однозначно ощущается некая мистическая аура.... Лёгкая туманная дымка застенчиво стелется и тут, и там. Ни капли не удивлюсь, если из-за ближайшей рвано-ребристой скалы покажется самый натуральный Призрак. Честное слово, не удивлюсь.... Ага, замелькали, выходя из плотного утреннего тумана и плотоядно мерцая своими тёмно-зелёными глазищами, непонятные грязно-серые пятна.... А из серо-чёрной отвесной скалы...э-э-э-э, "выпрыгнул" кто-то - широкоплечий, лохматый и рогатый. Суки дешёвые и рваные.... Чёрт меня побери! Где-то вдали коротко громыхнул басовитый гром, и всё рассеялось. Растаяло. И исчезло. Словно бы навсегда. Всё-всё-всё. И скучно-грязно-синее море, и серо-жёлтые изломанные скалы, и пафосный средневековый замок. Только бескрайние и раскалённые пески-барханы подступают со всех сторон. А ещё - страшный, плотоядный и злобный зной. И колючая, мрачная и безжалостная жажда.... Значит, всё это - бывшее, красивое и исчезнувшее - элементарные пустынные миражи? Блин горелый.... Ох, уж, эти миражи! Так их всех и растак.... Нет, что хотите со мной делайте, но в Сахару я больше - не ходок. И не ездок. И не летун. И не плывун. Ни за бешеные баблосы. Ни за разлапистые и многокрасочные ордена. Ни за пару строчек в толстенной Британской энциклопедии. И одного раза хватило - и за глаза, и за уши...".

Глава первая, плавная и сентиментальная

Питерская осень

В спальне царственно властвовал призрачный светло-серый полусумрак, из которого на Сомова смотрели-таращились два огромных ярко-изумрудных глаза. Внимательно так смотрели, изучающее, недоверчиво и слегка вопросительно.