После занятий к назначенному времени Кан Инхо отправился в офис муджинского правозащитного центра. На улицах царило оживление. И та юная путана, что прицепилась к нему в его первый день в Муджине, тоже бродила среди толпы. Случайно их взгляды пересеклись, но, по всей видимости, она его не распознала. Да и немудрено. Скорей всего, он насквозь пропитался муджинским туманом и вобрал в себя запахи затхлости и упадка; к тому же для нее все на этой улице были лишь ходячими денежными купюрами, и не более. Люди выходили из дверей ресторанов и разбредались кто куда. Машины сигналили, подмигивая фарами. Сам того не желая, он, возможно, уже стал частью этой толпы.
55
В воздухе кабинета для совещаний правозащитного центра висело напряжение. Там уже собрались Со Юджин с сотрудниками, переводчик и учитель Сон Хасоп. Юри и Минсу директор центра помощи жертвам сексуального насилия уже отправила в попечительский приют. Заканчивались девятичасовые новости, когда зазвонил телефон. Молодой сотрудник поднял трубку и сразу же переключил на громкую связь. Раздался голос главного продюсера сегодняшнего спецрепортажа:
— Запись пустим, как и запланировали. Со своей стороны мы постарались сделать все от нас зависящее, а как уж дальше сложится, трудно сказать. Одно известно наверняка: сегодня днем начались ярые протесты со стороны интерната «Чаэ». Звонили даже руководителю нашей вещательной компании. Судя по всему, у них мощные тылы. Мы-то время от времени с этим сталкиваемся, а вам звоню предупредить: придется очень и очень нелегко. Раз полиция не шевелится, в случае неприятностей дайте знать. Если понадобится помощь из Сеула, можете на нас рассчитывать. С детьми все в порядке?
Последние слова он попытался приправить смехом, что выдавало его напряжение. Да и на словах, что им часто приходится сталкиваться с подобными вещами, его голос звучал натянуто. В центре ему ответили, что все в порядке, и разговор завершился. Приближалось время эфира. Лицо Со Юджин излучало собранность и энергичность, и, если бы ее спросили про сегодняшний рассвет, она как ни в чем не бывало ответила бы: «А! Сегодняшним утром? Так это же был сон…»
Время трансляции неумолимо близилось. Все до единого хранили молчание. Тиканье секундной стрелки на стенных часах отдавалось эхом, сыпалось на плечи собравшихся людей, словно капли дождя. Пытаясь взять себя в руки, Кан Инхо вышел в коридор и закурил. Одновременно завибрировал телефон — пришло сообщение от жены: «Милый, что-то стряслось? В интернате какие-то неприятности?»
Он медлил с ответом, однако, вспомнив, что в последнее время почти не выходил на связь, начал размеренно вдавливать кнопки: «У вас все хорошо? Я в порядке не переживай. Ты всегда верила в меня, поэтому у меня все нормально».
Из комнаты для совещаний донесся отрывистый возглас. Видно, начался спецвыпуск. Он затушил сигарету и заторопился обратно. В этот момент пришло еще одно сообщение: «Конечно, я с тобой! Держись там! Вместе мы сила! Гип-гип, ура!»
Он некоторое время поколебался, а потом отключил телефон.
56
Минсу плакал на экране телевизора, а перед экраном, здесь, в этой комнате, плакали Со Юджин и сотрудница центра, сцепив молитвенно руки. Теперь, не на глазах у детей, было можно. В этот момент сидевший за монитором компьютера сотрудник центра вскричал:
— Отзывы пошли! И не только на сайте программы, но и на нашей домашней страничке. Поезд тронулся!