Суровые времена

Вскоре наш ведун снова прервался, принявшись выпроваживать Радишу с дядей Доем за дверь. Проделал он это столь необычными для него мягкими и вежливыми способами, что они ни словом не возразили. Дядюшка Дой был не более чем гость, а Радишу повсюду ждали неотложные дела, и посему Одноглазый легко внушил им, что мысль об уходе – их собственная. Во всяком случае, он своего добился.

Облегчило ему задачу и то, что Костоправ тоже якобы собрался уходить, однако не прошло и пяти минут, как капитан вернулся.

– Пожалуй, – сказал я ему, – я уже все повидал. Чудес на свете не осталось. Стало быть, пора мне уходить в отставку и, как задумал, завести ферму. Репу сажать.

И это было жестом лишь наполовину. Стоит Отряду осесть на одном месте, все наши начинают строить подобные планы. Такова, видимо, природа человеческая.

Репы в Таглиосе не выращивали, однако я видел ничейные участки земли, вполне годные под разведение репы, пастернака и сахарной свеклы. Масло с Ведьмаком неподалеку, значит, с семенами заминки не будет. Может, они и картошки малость доставят. Может быть…

Костоправ улыбнулся:

– Одноглазый! Похоже, этот скользкий тип нам ничего полезного не скажет.

– А знаешь, почему на то похоже, командир? Он знает нечто и старается удержать это хотя бы еще чуть-чуть. Всякий раз, как я причинял ему боль, у него возникала такая мысль. Он думает, что вытерпит еще только разик. А потом – еще разик…

– Пусть его жажда помучает.

Капитан отодвинул сиденье и Обманника на нем в угол и накрыл его рваной простыней, словно мебель перед отправкой на свалку.

– Слушай, Мурген. Время поджимает. Все вот-вот начнется, и ты нужен мне в первых рядах – здоровый или больной.

– Не нравится мне, как оно звучит…

Однако он был не в настроении шутить.

– Мы узнали кое-что интересное о Копченом. – Тут он ни с того ни с сего перешел на диалект Самоцветных городов, не известный в этих землях никому, кроме наших, разве что Могаба тайком пробрался бы во дворец. – Твои припадки – и то, что они могут означать – нас здорово затормозили, однако нам нужно пошевеливаться. Настала пора рискнуть. И тебе, старому псу, нужно выучиться кое-каким новым фокусам.

– Пугаешь?

– Нет. Это важно. Слушай внимательно. У меня нет больше времени на возню с Копченым. У Одноглазого – также. Колдовской арсенал отнимает все его время. А больше я в таких делах никому не верю. Кроме тебя.

– Чего? Не понимаю. Ты толком говори.

– Слушай. Слушай и смотри, а рот держи на замке. Времени у нас мало. Радише может прийти в голову воротиться и снова подвергнуть Обманника пыткам. Она это любит. – Он обратился к Одноглазому: – Напомни мне, что надо выяснить, нельзя ли постоянно назначить сюда Корди Мотера. При нем она не станет путаться под ногами.

– Он вскоре должен вернуться в город. Если уже не вернулся.

– И это – начальник моей разведки, – посетовал Костоправ, указывая на Одноглазого и укоризненно качая головой. – На один глаз слеп, а другим вообще ничего не видит.

Я взглянул на укрытого простыней врага. Тот уже начал похрапывать. Хороший солдат никогда не упустит возможности отдохнуть…

34

Часы тянулись и тянулись. Костоправ ушел, затем снова вернулся.

– Видишь, Мурген, как просто? Ты когда-нибудь видел столь действенный трюк, который так просто выполнить?

– Ни разу в жизни, – согласился я. – Словно с дерева упасть. Или же – проваливаешься в бездонную яму, в чем я уже достаточно, хоть и не своей волей, напрактиковался.

Хотя на словах все куда проще, чем на деле. Я заранее знал, что и это не составит исключения.

– Теперь я хотя бы понял, как тебе удавалось казаться вездесущим, вызнавая вещи, совершенно невероятные.

Костоправ рассмеялся. Раскрытие своего изумительного замысла привело его в великолепное настроение.

– Давай, попробуй теперь сам.

Я бросил на него взгляд, который он предпочел принять за непонимающий. Да, ничего особенного. Все равно что с дерева упасть. Может быть. Только вот Одноглазый не очень годится в наставники.

– Делай, как Одноглазый показывал. Определись, что тебе нужно увидеть. Скажем, на Копченом сосредоточься. Но проделывай все чертовски тщательно. Здесь точность нужна. Точность – это все. Неясность – смерть.

– Точно так же в любой мною слыханой байке работала магия, капитан. Неясности постоянно сбивают с толку.

– Пожалуй, это верно. Кажется, я коснулся больного места, – он внезапно о чем-то призадумался. – Давай.

Но мне не хотелось.

Все это слишком похоже на то, что бывает, когда я падаю сквозь эту бесконечную кроличью нору в Деджагор. Возможно ли, что все это Копченый как-то надо мной проделывает?

Костоправ покачал головой:

– Никоим образом. Это вещи совершенно разные. Давай. Я настаиваю. Только время попусту тратишь. Взгляни на что-нибудь из Анналов, чем всегда интересовался. Мы будем рядом и прикроем тебя, на случай чего.

– А если я взгляну на Масло с Ведьмаком?

– Я знаю, где они. Только что миновали Первый Порог. Будут здесь через несколько дней. Попробуй что-нибудь другое.