Суровые времена

С нашего насеста большую часть событий от нас заслонял изгиб стены, однако, судя по всему, на северной стороне тоже собирался большой отряд саперов. – Рабов или пленных там не… А? А это еще что?

Это было солнечным зайцем, отраженным чем-то железным в холмах. Зайчик тут же мелькнул снова. Очевидно, меж холмов, не слишком-то скрываясь, двигались люди.

Тенекрутовым солдатам не было нужды красться. Я сказал Гоблину:

– Передай всем: с заката – полная боевая готовность.

Дядюшка Дой сощурился, глядя на холмы:

– Глаза твои хороши, Каменный Солдат.

– Знаешь что, настырный? Меня куда как лучше звать просто Мургеном.

Коренастый человек слегка улыбнулся:

– Как пожелаешь, Мурген. Я пришел от имени Глашатая. Он просил передать тебе: наступают суровые времена. Просил приготовиться умом и сердцем.

– Суровые времена?

– Кончилась лафа, – захохотал Одноглазый. – Пришло время платить за то, что валяли дурака да жир нагуливали, пока райские гурии порхали вокруг. – Когда снова замыслишь малость нажиться, вспомни об этом.

– Чего?

– Деньгами сыт не будешь.

– Вечно ты все настроение испортишь…

– Уж таков я есть. Скажи Сопатому: пусть сбегает в цитадель и скажет Зиндабу, что южане что-то замышляют.

Лишь с Зиндабом я мог говорить, не нажимая и не преодолевая желания взять его за глотку. И Могаба не сможет попенять, что его не информировали.

Что-то будет, если Тенекрут просто возьмет да уйдет, оставив нас самих разбираться друг с другом?

По-моему, с его стороны это было бы умнее всего.

Глава 45

Сопатый едва смог подняться наверх, а после еще пять минут сипел и отхаркивался, прежде чем смог говорить. Старикашка по возрасту никак не годился в солдаты. И так уже внуков, похоже, пережил. Однако, подобно всем нам, кроме Отряда, у него не было ничего. И умрет он под нашим знаменем с черепом. То есть под тем, что теперь заменяет нам знамя.

Сопатый у нас – явление аномальное. Обычно жизнь наемника тяжела и кратка; боль и страх лишь изредка перемежаются случайными и мимолетными удачами. Свихнулся бы от такой жизни, кабы не нерушимое товарищество. И в ротах, и в шайках помельче… Но то не Черный Отряд.

И Костоправ, и я положили уйму сил на поддержание нашего братства. Пожалуй, снова пришла пора возродить обычай Ворчуна – читать Летопись вслух, чтобы люди помнили: они – часть сообщества, что долговечнее многих королевств. – Сопатый, ты уж лучше вздремни пару часиков. Он покачал головой. Старик наш, пока может, делает все, на что способен.

– Лейтенант наров… Зиндаб.., шлет приветствия и просит.., ночью.., быть настороже.

– Зачем, не говорил?

– Он вроде как.., намекал.., что Могаба.., может.., как стемнеет.., решиться на.., большие дела.

Могаба всегда замышляет большие дела. Дал бы Тенекрут ему возможность их начать наконец. Один-единственный слишком крупный рейд в неудачный момент – и Могаба лично узнает, отчего Тенекрута называют Хозяином Теней.

Сопатый сказал что-то на своем родном языке – Одноглазый его понимал. По тону – похоже на вопрос. Одноглазый в ответ издал несколько щелкающих звуков. Я решил, что старикан спрашивал, можно ли говорить в открытую при нюень бао. А Одноглазый заверил, что все в порядке.

– Зиндаб… – заговорил Сопатый, – велел вам.., ребята.., передать: слухи о.., большой битве.., наверное.., правда.

– Ребята, мы перед Зиндабом в долгу, – сказал я. – Сдается мне, он хочет нам сказать, что больше безоговорочно не поддерживает Могабу.

Тай Дэй с дядюшкой Доем впитывали нашу беседу, словно губки.

* * *

Напряжение нарастало часами. Без всяких видимых причин у нас возникло чувство, что эта ночь станет переломной. Ребята в основном беспокоились, ожидая от Могабы новых подлостей. Со стороны Тенекрута мы не ждали неприятностей в ближайшее время.

Я не спускал глаз с холмов. – Вот оно! – рявкнул вдруг Одноглазый.

Его обуревали те же предчувствия, что и меня. Среди холмов вспыхнуло багряное зарево, и молнии с треском ударили в землю вкруг причудливого всадника.

– Снова вернулась, – сказал кто-то. – А где ж другой?

Вдоводела поблизости видно не было. Равнину охватила паника. Призрак застал разбросанные по равнине секреты тенеземцев врасплох. Заорали, отдавая приказы, сержанты, во все стороны понеслись гонцы. Солдаты суетились, сталкиваясь друг с другом.

– Вон он! – крикнул Бадья.

– Кто?

– Вдоводел! – Он показал рукой. – Старик наш!

Фигура Вдоводела, сиявшая среди холмов, казалась больше самой жизни.

Гоблин, появившийся неизвестно откуда, вцепился в мое плечо.

– Гляди!

Он показал в сторону главного лагеря тенеземцев. Самого лагеря нам видно не было, но примерно над ним в воздухе возникло бледное сияние, разгоравшееся ярче и ярче.

– Значит, Тенекрут от игры не бежит, – заметил я.

– Ага. Что-то тяжеловесное пустил в ход.

– Что именно? Может, и высовываться не стоит?

– Поживем – увидим.

Прожив еще несколько минут, я и впрямь увидел. К холмам понесся громадный шар зеленоватого пламени, ударивший в то место, где появился Жизнедав. Земля встала дыбом. Камень занялся огнем. И все – без толку. Жизнедава – и след простыл.

– Промазал.

– Окривел, видать.