Суррогат для боссов Братвы (ЛП)

— Нет, — быстро отвечаю я, засовывая тест в карман. — Вообще-то у меня для вас сюрприз. Где Максим? — Мое сердце колотится не только от поцелуев Виктора, но и от предвкушения поделиться новостями.

Иван смотрит на меня с интересом в глазах.

— Максим на улице, занимается какими-то делами. Что это за сюрприз?

Виктор, все еще стоящий рядом, наблюдает за мной. Я делаю глубокий вдох, успокаивая себя.

— Дайте мне секунду. Давайте соберемся все в гостиной, — предлагаю я.

Иван кивает, отступая назад, чтобы дать мне место.

— Хорошо, я приведу Макса.

Когда Иван уходит за Максимом, взгляд Виктора остается на мне, напряженный и вопросительный.

— Что это за сюрприз, о котором ты говоришь?

— Если бы ты догадался, то уже знал бы. — Ухмыляюсь я.

Глаза Виктора слегка сужаются, но он не настаивает на продолжении. Вместо этого он протягивает мне руку — молчаливый жест поддержки. Я принимаю ее, и мы вместе отправляемся в гостиную.

Наконец Иван возвращается с Максимом, который выглядит любопытным, но слегка настороженным.

— Что происходит? — спрашивает Макс, его глаза сканируют комнату и в последнюю очередь останавливаются на мне.

Я делаю глубокий вдох, чувствуя на себе их ожидающие взгляды.

— У меня есть новости, — начинаю я, мой голос ровный, несмотря на бабочек в животе. — Сегодня я сделала тест на беременность.

На мгновение воцаряется тишина, пока мои слова осмысливаются. Я достаю тест из кармана и подношу его к их глазам.

— Я беременна, — объявляю я, внимательно наблюдая за их реакцией.

Выражение лица Максима меняется от растерянности до удивления, а затем — что-то похожее на смесь озабоченности и, может быть, счастья? Глаза Виктора расширяются, на губах медленно формируется улыбка, а Иван издает низкий свист.

Максим первым нарушает молчание.

— Ты… Ты уверена?

— Да, я уверена, — отвечаю я, держа тест чуть выше.

Виктор выходит вперед:

— Это большая новость, София. Как ты к этому относишься?

Я приостанавливаюсь, обдумывая его вопрос.

— Честно? Мне многое нужно принять, но я смирилась с этим. Это ведь часть сделки, верно?

Иван, прислонившись к дверному проему, добавляет:

— Теперь это больше, чем сделка. Это все меняет.

Максим кивает в знак согласия.

— Меняет. И мы обо всем позаботимся. О тебе и ребенке.

Тревога бурлит внутри меня, неумолимый шторм сомнений и страха. Это не обычная семья, не обычная жизнь. Здесь нет ничего обычного.

Я ношу ребенка для трех мужчин, наследника для их империи. Мы как-то нормализовали эту сюрреалистическую ситуацию, но в глубине души я знаю, что они без колебаний заставят замолчать любого, кто бросит вызов этому нетрадиционному устройству.

А как насчет девяти месяцев? Что будет потом? Меня просто выбросят на улицу? Соглашение было четким — я не буду жить с ними после рождения ребенка. Но, наблюдая за радостью на их лицах, отмечая новость выпивкой, я не могу не задумываться о своем будущем.

Я привожу новую жизнь в мир, полный опасностей, в руки могущественных, непредсказуемых мужчин. Правильный ли я сделала выбор? А что, если они узнают о моем прошлом, о том, какая я на самом деле, что я тщательно скрывала? Примут ли они меня, поддержат ли?

Смех и звон бокалов вокруг меня кажутся далекими, пока эти мысли поглощают меня. Реальность моего положения тяжелым грузом ложится на мои плечи. Теперь я часть их мира, но надолго ли? Смогу ли я когда-нибудь по-настоящему принадлежать им или всегда буду аутсайдером, лишь средством достижения цели?

На что будет похожа моя жизнь через девять месяцев? Стану ли я просто сноской в их истории или смогу найти свое место в этой необычной семье? Только время покажет, а пока я буду наслаждаться их смехом.

В конце концов, не каждый день доводится вынашивать ребенка для самых влиятельных людей Братвы.

ГЛАВА 16

МАКСИМ

Сидя в одном из наших казино, я одним глотком выпиваю свой напиток, не обращая внимания на хихикающих девушек в углу, бросающих взгляды в мою сторону. Они с таким успехом могли бы быть частью мебели, все мои мысли заняты другой… Софией.

Полиамория никогда не входила в мои планы, или я так думал. София должна была стать лишь суррогатом, средством достижения цели. Но теперь она вплелась в саму ткань нашей жизни, став незаменимой. Это тревожит.

Черт, ненавижу, как она делает нас уязвимыми, и заставляет меня чувствовать себя таковым. Она словно лишила меня защиты, обнажила те части меня, которые я никогда не хотел вытаскивать на свет. Мне хочется наказать ее за это, за то, что она заставила меня столкнуться с этими незнакомыми эмоциями.

Когда я смотрю в окно, небо представляет собой полотно из темных, задумчивых облаков, отражающих суматоху внутри меня. Это возвращает меня назад, в те времена, когда все было проще, когда чувства были обязательствами, которые я не мог себе позволить.

Я вырос в мире, где слабость означала смерть. Мой отец, суровый, непреклонный человек, вдалбливал мне это. Чувства — это для слабых, — говорил он. — В нашем мире ты либо используешь, либо тебя используют.