Суррогат для боссов Братвы

Черт. Вся эта ситуация — сплошной бардак, который мы сами создали. Необходимость в наследнике всегда была связана с обеспечением будущего нашей организации с тем, чтобы наше наследие продолжалось. Но теперь, с появлением Софии, все стало намного сложнее.

София. Она — аномалия в нашем тщательно структурированном мире. Она из другой реальности, ее теплота и искренность разрушают защиту, которую я выстраивал всю жизнь. Я постоянно задаюсь вопросом о ее происхождении. Случайно ли она появилась в нашей жизни? Просто суррогатная мать, и ничего больше?

И Боже, она прекрасна. Меня бесит, как часто эта мысль приходит мне в голову.

Мы выбрали ее, потому что она была потрясающей, конечно, но еще и потому, что у нее не было прошлого. Чистый лист. Но разве такое вообще возможно? Когда мы покопались в ее прошлом, то нашли лишь основные детали — никаких связей, никаких сложностей. Это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Кто-то без прошлого? Может ли кто-то просто существовать, не оставляя следов?

Мы никогда не обсуждали ее прошлое. Может, пришло время обсудить. Может быть, пришло время узнать, кто такая София, за ее внешним видом, за той ролью, которую она играла в нашей жизни. Потому что, как бы мне ни было неприятно это признавать, она больше не просто суррогат для меня. Она стала чем-то большим. И это осознание столь же пугающе, сколь и интригующе.

София сидит в нашем доме уже месяц, и я могу сказать, что она неспокойна, постоянно говорит о том, как ей скучно. Я ломаю голову, пытаясь придумать, куда бы ее отвести, но, черт возьми, мои обычные места обитания не подходят для таких, как она.

Те места, которые я посещаю, далеки от того, что нормальные люди считают "тусовочными местами".

Бары, которые я посещаю, заполнены людьми, которые носят с собой ножи и пистолеты вместо бумажников, где один неверный взгляд может привести к тому, что тебя не просто вышвырнут. А еще есть игорные притоны, наполненные дымом комнаты, где судьбы переходят из рук в руки за игрой в карты. Эти места, где правят власть и страх, не совсем идеальны для случайного ночного свидания.

А теперь она хочет пойти на чертово свидание. Свидание — это слово кажется чужим, почти смехотворным в моем мире. Я не хожу на свидания. Моя жизнь — это сделки, сделки и игры во власть, а не романтические ужины и прогулки под луной.

Идея пригласить Софию на свидание, попытаться сыграть роль обычного парня на свидании — это абсурд. На что это вообще может быть похоже? Ужин в каком-нибудь дорогом ресторане, где каждый второй человек — это, скорее всего, кто-то, с кем я уже пересекался при менее приятных обстоятельствах? Прогулка по городу, где каждый угол хранит память о насилии или предательстве?

В безжалостном мире моей профессии романтика — опасная игра, брешь в доспехах. Эмоции могут стать смертельно опасными, а привязанности — оружием в руках врага. И все же я здесь, раздумываю над свиданием, движимый не желанием, а ее беспокойством, ее потребностью в чем-то нормальном.

Ради матери нашего ребенка, говорю я себе. Вот почему я это делаю. Если свидание — это то, чего она жаждет, то пусть так и будет. Но это будет не только со мной. Иван и Виктор, у них тоже будет своя очередь. Она ищет индивидуальных моментов с каждым из нас, разделения миров в нашей запутанной паутине.

Допивая свой напиток, я смакую его знакомое жжение, мимолетный якорь в буре моих мыслей. Выходя в ночь, я жестом велю своим людям ехать в отдельной машине. Мне нужно одиночество, пространство, чтобы распутать паутину мыслей, опутывающую мой разум.

Сев в машину, я завожу двигатель, и его рев пронзает ночь, слуховой контрапункт к жуткой тишине моих мыслей. Город проносится мимо, как в тумане, но мое внимание непоколебимо, оно сосредоточено на одной точке. София. Предвкушение встречи с ней, нервирующая перспектива этого свидания, все это кажется отклонением от самой моей сути.

Но я все равно делаю это.

Поездка до берега проходит быстро. Когда я наконец прибываю на место, она уже там.

Ступив на борт яхты, я вижу Софию в этом платье. Это как чертов призыв сирены. Под лунным светом ее щеки окрашены в румяный оттенок, который не может скрыть даже тень, а веснушки играют в застенчивую игру "подгляди за мной". У меня отпадает челюсть, и я прикусываю губу, пытаясь сохранить самообладание.

— Оно не слишком короткое? — Спрашивает она, в ее глазах мелькает неуверенность, как будто она бросает мне вызов, чтобы я не согласился.

Я не могу удержаться, но позволяю своему взгляду задержаться, вбирая в себя каждый дюйм.

— Слишком короткое? Девочка, ты можешь носить все, что тебе нравится. Я умею драться. — Мой голос — низкий гул, в нем чувствуется голод, который я не пытаюсь скрыть.

— Если бы я тебя не знала, то могла бы поклясться, что ты рад свиданию.

Я наклоняюсь ближе, мои губы в нескольких дюймах от ее губ, напряжение между нами достаточно сильное, чтобы порезаться.

— Ты часто мечтаешь, правда, София? — Хихикаю я.