Суррогат Героя. Том I

Выведав у доброй Веры, что за технику в зале отвечаю я, Рати, как умный ребенок, принялся меня «обрабатывать». Подлизывался, льстил, хлопал глазами, жаловался на тяжесть учебы и многое иное. Если бы у меня не было многолетней прививки в виде собственной младшей сестры, то, думаю, паренек добился бы своего, так как без сомнения обладал неплохим для своих лет актерским талантом. Так же мой опыт говорил, что с детьми надо идти на компромисс, но только на своих условиях, а ни в коем случае не на условиях ребенка. Поэтому дождавшись, когда Рати совсем отчается «починить стол», сделал ему предложение, от которого мальчишка отказаться не смог. А именно, за каждый сделанный им пример или задание, я буду играть с ним партию в аэрохоккей до трех голов. Ради этого даже закачал данную игру на его стол. Вначале, паренек, конечно, попробовал выбить для себя лучшие условия, но я не стал его слушать, а просто вернулся к бару, ничего не говоря. Через пять минут мальчишка сам подошел ко мне и сказал, что согласен. В итоге, всю заданную на дом работу, которую обычно, со слов Иллеи, Рати делает через силу и так неохотно, что весь процесс растягивается почти до времени сна, он сегодня сделал за полтора часа. Причем в это время входят и наши с ним игровые партии.

К тому же, помимо сделанных уроков, мальчишка был в восторге от самого «процесса», тем более я дал ему пару раз выиграть. Но вот моё настроение катилось под откос, так как, судя по глазам Иллеи, меня навечно записали в няньки. А ведь говорила мне старшая сестра: «Если на тебя пытаются взвалить непрофильную и неинтересную работу, никогда не делай её хорошо, никогда!», — как я мог забыть её слова?! Впрочем, когда домашка была сделана, я снял ограничения, и Рати мог играть и смотреть мультики, что отвлекло его внимание от моей персоны. Периодически паренек вспоминал обо мне и предлагал сыграть вдвоем во что-нибудь, но я отговаривался тем, что у меня много работы, и вообще: «давай не сейчас, а как-нибудь попозже».

Из-за постоянных дерганий Рати и остальной работы так и не удалось поймать момент и расспросить Дааса о тренажерном зале. Задавать же новые вопросы о байкерах Иллее, которая явно обратила внимание на мою заинтересованность, показалось мне плохой идеей. Впрочем, единственное, что меня торопит, это любопытство. Так что можно сказать, что я никуда не спешу. А значит, у меня еще будут подходящие для вопросов моменты, надо только не суетиться.

На следующее утро с кровати едва сполз, ноги безумно гудели, особенно икры. Под горячим душем сделал сам себе массаж, это немного помогло, так что, когда спускался вниз, уже не был похож на инвалида. Вот не пойму, почему такая разница, дистанция-то одна и та же, что хожу, что пытаюсь бегать, но ходьба не выматывает и не оставляет тебя настолько уставшим, как бег! Неужели только из-за интенсивности нагрузки? Видимо в этом и дело.

— Совсем плохо? — Увидев меня, спросил как всегда бодрый, несмотря на столь раннее время, Тен Даас.

Очень захотелось, сказать «да плохо» и никуда не бежать сегодня. Но вместо этого я только пробубнил:

— Терпимо…

Дело тут уже не столько в любопытстве и желании увидеть Бегущего, сколько в самоуважении. Никто меня начинать бегать не заставлял, это было моё решение, и отказаться от него при первой же трудности, это как-то мелко, и делает из меня слабака. И ладно бы я бегал один, тогда еще ладно, можно было бы и пойти на попятный, но сейчас-то все происходит на глазах босса…

По сравнению со вчерашним, сегодня я пробежал, наверное, на треть меньше. Даже просто ходить после ускорений было трудно, икры стали твердыми, как камень, и к тому же заболели бедра. Хорошо, что было еще темно, и Даас не видел той гримасы страдания, которая почти не покидала моего лица.

По возвращению в ресторан, посмотрел на часы и был сильно удивлен. Когда я просто ходил на рынок, а не бегал, то мой путь занимал меньше времени, чем сегодня! Получается, я сейчас бегаю медленнее, чем хожу! «Колоссальный» успех, что уж там.

— Сегодня хуже, чем вчера? — Судя по взгляду Дааса, он точно знает ответ на свой вопрос.

Смотрю на босса, который, раскладывая продукты на стол, при этом не выпускает меня из виду, и через непомерную усталость на меня накатывает очень странное чувство. Я ощущаю себя как открытую книгу, страницы которой Тен Даас читает без малейшего труда. Сейчас мне кажется, что все мои планы и желания для него не являются ни малейшим секретом. Мой план по знакомству с Бегущим — откуда это предчувствие, что он о нем догадывается? И ему от этих моих планов весело.

Это ощущение близко к тому, когда собираешь сложный пазл, состоящий из одноцветных частей, мучаешься, проклинаешь того, кто его составил, и вдруг в одну вроде ничем не отличающуюся от других секунду приходит понимание, какую деталь куда следует поставить. Так и сейчас, только собиратель этого пазла не я! Я — Утис, скорее та самая частичка пазла, которой пытаются найти её место.

— Босс. — Сажусь на барный стул и, разминая икры, обращаюсь к начальству. — Мне совет нужен… Поможете?