Суррогатная мать

– Если ты перестал быть счастлив, тогда надо уходить – я не сомневаюсь, что тебя возьмут. Но, в конце концов, решать тебе.

– Нет, это должно быть совместным решением, – возразил Адам, – потому что оно касается нас обоих. Если я стану судьей, то и тебе будет полегче, ведь мне больше не придется работать по ночам. – Он поцеловал ей руку и робко добавил: – Может, у нас даже появится больше общих занятий. Будем путешествовать или откроем свой бизнес. По-моему, сейчас самое время. Как думаешь?

Он смотрел на нее и ждал ответа.

Его слова тронули Рут: она почувствовала, как ее сердце дернулось, будто оно слегка наклонилось в сторону и тут же вернулось на место – никто, кроме Адама, не вызывал у нее таких ощущений. Она хотела воскликнуть: “Да, конечно, любимый, так и сделаем!”, – но его внимательное отношение к ней и нежная уверенность в их взаимности смутили ее. Ей стало так стыдно за собственную ложь и тайные консультации со специалистами, что она выпалила:

– Да боже ж мой, мы свободные люди! Делай, что считаешь нужным!

В глазах Адама на мгновение промелькнули удивление и боль, но тут же исчезли.

Рут закрыла лицо руками:

– Прости, прости, я не хотела!

– Не нужно извиняться, – ответил Адам, сосредоточенно разламывая пападам на мелкие кусочки. – Я просто хотел узнать, что ты думаешь, – продолжал он, внимательно рассматривая остатки лепешки. – Кажется, теперь мне все ясно, – произнес он и замолчал. Рут убрала руки от лица, и их взгляды встретились. – Спасибо за откровенность.

Какое-то время они ели в тишине. Затем Адам нарушил молчание:

– Алекс звонила, пока тебя не было. Ты знала, что она предложила Лорен родить для нее?

– Да.

– А мне не сказала, – упрекнул ее Адам, но Рут заранее отправила в рот целую ложку риса с далом. – Оказалось, что у Алекс ничего не выйдет, и теперь Лорен в отчаянье.

Рут показалось, что это отличная возможность начать разговор.

– Может, им стоит поискать другую суррогатную мать? – неуверенно начала она.

Адам опустил вилку и нож на тарелку.

– То есть ты считаешь, что это нормально?

– Я понимаю твои сомнения, но, если Лорен и Дэн этого хотят, мы должны уважать их выбор, – сказала она и, выдержав паузу, аккуратно продолжила: – Нам только и остается, что поддержать их.

Адам удивленно поднял брови.

– Ты вообще представляешь, каким кошмаром это может обернуться для всех нас? И моральным, и этическим.

Рут поняла, что ее резкость спровоцировала агрессию с его стороны, но не собиралась на этом останавливаться:

– Ты сразу переходишь в режим перекрестного допроса, поэтому мы и не можем обсуждать с тобой подобные темы, как это делают все нормальные люди. – Она понимала, что теперь уж точно стоит замолчать, но желание отстоять свою идею пересилило разум: – Тебе даже в голову не пришло, что суррогатное материнство – это милосердный и великодушный подвиг, который меняет жизнь бездетных пар. Настоящий альтруизм!

Адам фыркнул:

– В отличие от омерзительной сделки, когда женщина продает свое тело тому, кто больше заплатит, а потом делает детей на заказ?

– В бедных странах, куда толпами валят больные бесплодием, такое действительно случается, но я-то говорю про добровольное суррогатное материнство здесь, в Лондоне.

– Тогда почему оно полностью запрещено во многих развитых странах? Наверное, потому, что там знают о существовании моральных и биологических запретов, нарушать которые опасно! Иногда нужно просто принять ограничения нашего тела, а не вмешиваться в подобные дела, когда предугадать все последствия просто невозможно.

Терпение Рут лопнуло.

– Ты можешь хоть раз отступиться от своего католического бреда?! Наша дочь пойдет на все ради ребенка. Ты даже представить себе не можешь, насколько тяжело противостоять этому желанию!

Адам смотрел на нее с нескрываемым отвращением.

– Но если необходимо, то это желание можно преодолеть. Некоторые женщины ведь так и делают, да, Рут?

Он пересек черту, которую они молча обходили годами.

– С меня хватит!

Она встала так резко, что ее стул пошатнулся и с металлическим лязгом рухнул на пол. Звук был настолько громкий, что все в зале замолчали и уставились на них. Рут никак не могла попасть рукой в рукав пальто – ее колотило от ярости. Адам смутился и, подняв стул, положил руку на плечо Рут, одним жестом уговаривая ее сесть и прекратить устраивать цирк.

– Я не… – начал он.

Она оттолкнула его и прорычала:

– Убери руку! Меня от тебя уже тошнит! Ты как хочешь, а я ухожу. Будь добр, не забудь расплатиться.

* * *