Суррогатная мать

– Я сделала то, чего хотела твоя дочь. – Выражение его лица никак не изменилось, поэтому она продолжила, упорно стремясь найти общий язык. – Я пыталась сказать тебе правду. Еще в самом начале, когда мы мирились после ссоры в ресторане, но ты сменил тему. И было еще много моментов, когда у меня был шанс, но каждый раз меня перебивали или мне становилось слишком страшно. Прости меня.

Но Адам не слушал.

– Ты все делаешь по-своему, – повторил он. – Всегда. Сначала аборт, потом перестала пить таблетки, сорвалась на мне… У тебя вообще свой жизненный путь, обособленный от моего, да? И на меня тебе плевать.

Рут стало больно от ощущения несправедливости.

– Хватит меня в этом обвинять! Я этим сыта по горло.

Адам долго смотрел на нее, затем сказал:

– Ты хоть представляешь, каково мне? Я стану посмешищем! Моя жена в пятьдесят четыре года тайно забеременела и вынашивает ребенка от моего зятя – это же цирк какой-то! Ты только представь! – Гнетущая тишина. Помолчав, он продолжил: – Мы с тобой оба все понимаем, – его голос звучал приглушенно и сухо, – ты решила в последний раз пуститься в репродуктивное путешествие и доказать, что можешь обойтись и без меня.

Рут раздраженно вздохнула: опять все то же самое, как будто по книжке.

– Ты ошибаешься. Сотни женщин по всему миру пошли на это ради своих дочерей, а их мужья окружили их любовью и поддержкой. Погугли, и сам убедишься. – Адам снисходительно фыркнул. – Ради Лорен я пожертвовала собственным телом и рискую здоровьем. Нормальные люди называют это альтруизмом.

Адам занервничал.

– Кто еще в курсе?

– Ну, очевидно, персонал клиники.

Он молча выжидал.

– Еще Лорен сказала Алекс.

Адам мрачно кивнул.

– Ясно, семейная тайна. То есть вы все специально держали меня в неведении, плели у меня за спиной интриги, тайно ездили в клинику и продумывали это ваше… – он запнулся, подыскивая правильное слово, и добавил с отвращением: – …безобразие.

Рут ничего не ответила.

– Кто еще?

– Только Шейла.

– Только Шейла, как же! – злобно передразнил ее Адам. – Она Саймону растрещит и всем нашим знакомым!

– Нет, обещаю.

– Думаешь, я тебе поверю? – спросил он, вскинув брови.

Откровенное презрение ранило Рут в самое сердце.

– Адам, я тебя понимаю. – Она поднялась, решила сделать последнюю попытку. – Я осознаю, насколько тебе сейчас плохо и какую боль я тебе причинила. Мне придется приложить огромные усилия, чтобы все исправить, но мы можем пройти через это вместе, как команда, – сказала Рут и раскинула руки в стороны. – С чем мы только не сталкивались, и ведь все равно остаемся вместе, да?

Он выставил руки вперед, будто желая оттолкнуть ее.

– Ты все испортила, Рут. Раньше, как бы ни было тяжело, мы решали все проблемы вдвоем, наедине. В этот раз ты решила посвятить в свои дела всех, кроме меня. “Нас” больше нет.

Рут подошла ближе и едва ли не бросилась ему в ноги, но Адам обошел ее, толкнул дверь в кабинет и сказал:

– Я посплю в другой комнате.

* * *

Рут села на нижнюю ступеньку, уткнулась лицом в колени и так сильно прижалась к ним веками, что в глазах потемнело. Обхватив ноги, она раскачивалась взад и вперед.

Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все будет хорошо.

Бывало и хуже. Ты справишься.

Успокойся. Успокойся. Успокойся.

Она почувствовала его присутствие: он стоял за дверью в нескольких футах от нее, безжалостный и безразличный.

Ты все испортила. Ты все испортила. Ты все испортила.

Он уйдет. Он вернется. Не в этот раз.

Хорошо. Плохо. Хорошо.

Ребенок! Вспомнив о нем, Рут тут же взяла себя в руки и сделала глубокий вдох. Она представила себе эмбрион, маленькую бусинку в центре ее тела, объединяющую вокруг себя все остальное. Вспомнила его непроницаемое оловянного цвета личико на экране во время процедуры подсадки и момент, когда он оказался внутри нее: теперь она должна охранять и защищать его, оберегать от травм. Все остальное не имеет значения. Рут выпрямилась и встала, затем медленно и осторожно поднялась по лестнице. Дойдя до спальни, она задернула шторы, легла в кровать, зарылась под одеяло и почти мгновенно уснула.

* * *

Как только Дэн уехал на футбол, Лорен сразу же позвонила Алекс и обо всем рассказала.

– Ничего себе! – воскликнула она. – Буду теперь все девять месяцев держать за вас кулачки.

– Даже несмотря на все твои опасения по поводу мамы?

– Прости, зря я это все наговорила.

– Все в порядке. Я понимаю, откуда они взялись. В детстве я не чувствовала, что она рядом, поэтому мы с ней никогда не ладили. До сих пор не понимаю, как она могла оставлять нас так надолго, но сейчас мы столько времени проводим вместе! У нас появилось общее дело, и теперь мы стали по-настоящему близки.

Они никак не могли наговориться: сначала о том, как же им повезло, что эмбрион прижился с первой же попытки, а потом – насколько пробивной становится их мать, если ей в голову вдруг приходит какая-то идея. Лорен высказала свои опасения: